Морской фронт
Шрифт:
Что же получилось?
Система ПВО города действовала надежно, а корабли в Кронштадте оставались почти беззащитными. Забегая вперед, скажу, что, пока противник не нацеливался на флот, все у нас было хорошо. Но, как только начались воздушные налеты на Кронштадт, мы стали нести весьма ощутимые потери. Но об этом дальше…
Авиация флота в оперативном отношении была подчинена командующему ВВС фронта генерал-майору А. А. Новикову. Ставка считала тогда необходимым все воздушные силы флота и фронта сконцентрировать в одних руках для наиболее эффективной обороны Ленинграда. И против этого трудно было возражать.
И вообще, в те дни было не
Гитлеровцы пошли на страшную подлость. Они обрушивали на город сотни снарядов утром, когда рабочие отправлялись на работу, и вечером, когда люди возвращались с заводов. Так было 5 сентября. Сотни мирных жителей были убиты и ранены. Многие дома на Роменской и Глазовой улицах превратились в руины. Это было дикое варварство. Только оголтелые враги человечества могли решиться на такое. Ненависть и жажда мести за невинные жертвы жгли сердца советских солдат и матросов.
Морская разведка установила, что фашистские артиллеристы стреляли по городу вначале из района Тосно, но, опасаясь нашего возмездия, быстро перекочевали в районы Стрельны, Урицка, Володарского и Пушкина. Звоню И. И. Грену:
— Долго еще гитлеровцы будут безнаказанно обстреливать город?
— Не беспокойся. Мы разработали надежные методы контрбатарейной борьбы. Скоро фашисты запищат. Будь уверен!
Грен зря слов на ветер не бросал. После разговора с ним на душе стало немного легче.
Под Ленинградом разыгрывались крупные события, обстановка непрерывно менялась, и командующему флотом приходилось почти все время проводить в штабе фронта. К тому же добрая половина наших кораблей стояла на Неве. Лишь поздно вечером В. Ф. Трибуц возвращался на катере в Кронштадт, выслушивал доклады, давал указания на следующий день и утром вновь уходил в Ленинград.
Комфлот, используя большой штаб морской обороны Ленинграда, базировавшийся в городе, часто вынужден был давать приказания непосредственно кораблям в Неве и Ладожской военной флотилии. Явно чувствовалось, что наличие двух штабов — морской обороны Ленинграда и штаба флота в Кронштадте — в создавшейся обстановке было лишним. Но напряженная обстановка не позволяла нам тогда заниматься решением каких-либо организационных проблем, поскольку все силы были сосредоточены на том, чтобы остановить врага, спасти Ленинград.
Как-то поздно вечером, вернувшись из Ленинграда, вице-адмирал Трибуц подошел к сухопутной карте.
— Да, все так… — медленно проговорил он.
Я понял, что он вспоминает карту обстановки, которую видел в штабе фронта, и сличает ее с нашей.
— Как дела на фронте? — спросил я.
— Прет, дьявол. Подтягивает новые силы. Хотя и молотим его, но пока лезет…
Я понял, что такой вопрос можно было и не задавать: трудно на него отвечать, к тому же все фронтовые дела были ясно отражены на нашей карте…
Рано утром комфлот вновь на катере уходил в Ленинград. Я провожал его на пристани и предупредил, что вчера на Петровском фарватере обнаружена мина, ее еще не подорвали. Кроме того, в Ленинграде опять артобстрел… В ответ на мои предостережения он только улыбнулся и махнул рукой.
Быстроходный катер рванул с места и скоро исчез за молом.
Получили донесение от генерала Елисеева с тревожным сообщением: противник начал наступление на Моонзундский архипелаг. Следовало ожидать, что враг сосредоточит значительные силы и создаст превосходство не только на земле, но и в воздухе. Наш гарнизон на островах едва превышал двадцать три тысячи бойцов. Это же меньше двух дивизий! При совершенно слабой ПВО из двадцати пяти — тридцати зенитных орудий. А мы ничем не могли помочь гарнизонам островов. Вся флотская авиация использовалась фронтом для отражения врага, наступающего на Ленинград. Не было у нас и свободных войск, Одна надежда — на героизм наших солдат и матросов. Мы узнали, что гарнизон маленького острова Осмуссар, где стояла всего лишь одна батарея, отбил вражеский десант, подошедший на двадцати катерах и мотолодках.
Батареи на островах Моонзундского архипелага и на полуострове Ханко вместе с минными заграждениями закрывали врагу путь в Финский залив и тем самым прикрывали Ленинград на дальних морских подступах. Мы понимали, что гарнизоны Моонзундских островов и Ханко оттягивают на себя большие силы противника, которые могли быть брошены на Ленинград.
Наши корабли нарушали коммуникации противника в Финском и Рижском заливах, срывали питание фашистской армии. Бомбардировки Берлина, проводившиеся с аэродромов Эзеля, наводили панику в Германии. В этом и был смысл обороны Моонзунда и Ханко, хотя они и оказались в глубоком тылу у противника.
Фашистское командование бесновалось. Оно торопилось захватить острова. Пятьдесят тысяч солдат насчитывала группировка, участвовавшая в этой операции. Ее поддерживали шестьдесят самолетов, легкие силы флота и авиадесантные части.
Гитлеровцы начали наступление с востока, с той стороны, где всего слабее была наша противодесантная оборона (ведь мы готовились отражать противника с запада!).
Донесения с Моонзунда были немедленно доложены комфлоту в Ленинград.
7 сентября город подвергся первой воздушной бомбардировке.
Фашистские самолеты и раньше не раз пытались прорваться к Ленинграду, но их встречали и рассеивали наши истребители. А вот сегодня не удалось этого сделать. «Юнкерсы» оказались над городом. Бомбы взрывались на территории фабрики «Пятилетка», на Литовской улице, разрушили большой дом на Невском. Ленинград понес первые жертвы воздушной бомбардировки. Враг рассчитывал, что он сломит этим волю советских людей. Но просчитался. Варварские налеты на город вызвали не растерянность, а лишь еще большую ненависть к врагу и стремление сражаться до конца, до победы. Люди еще больше сплотились в единую монолитную силу, имя которой стало синонимом доблести и славы — ленинградцы!
Но не одни горести свалились на наши плечи. Ночью мы получили ободряющие сведения из штаба фронта; войска 8-й армии в районе Петергофа остановили фашистов. Вместе с армейцами героически дрались здесь части морской пехоты. Особенно самоотверженно и стойко сражались курсанты Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского. Попытка фашистов прорваться кратчайшим путем в Ленинград была отбита с большими для них потерями.
Южная группировка противника хотя и вышла к Неве в районе Шлиссельбурга, но тоже не прорвалась к Ленинграду. На обоих направлениях нашим сухопутным войскам большую помощь оказала артиллерия флота.