Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
Первыми под раздачу попали «шнелльботы» дальнего дозора. По обычным правилам, торпедные катера обнаружат крупные корабли прежде, чем сами будут замечены — но, мы видели фрицев на радаре, и точно навели на них эсминцы, при внезапном ночном столкновении счет идет на секунды, которых у немцев не было.
Ну а дальше было «дирижирование оркестром боя». Когда командир с приемлемой точностью и в реальном времени видит картину (с локатора на нашем планшете), а вот противник этого лишен. Вот, отметки конвоя и нашей эскадры начинают быстро сближаться. «Диксон» главным калибром глушит береговые батареи, противоминным же вместе с эсминцами бьет по конвою. Будет попадать
Когда там началась свалка, управлять ею не было никакой возможности. Но, там все преимущества были уже у катеров, успевших сблизиться. И мы могли прикрыть огнем выходящих из боя. Главную опасность для наших представляли береговые батареи. Но, атака катеров заняла буквально минуты, риск получить от артиллерии серьезные повреждения был все же невелик. А нам еще приходилось держать глубины, не подкрадывается ли фрицевская подлодка, и контролировать по радару, чтобы наши не налезли на мины. И где «Шарнхорст»?!
Хорошо что катеров было много — они взяли немцев числом. На дно пошли не только транспорта, но, и все тральщики, катера потеряли троих. Мне рассказывали после, что они прорезали немецкий строй, поливая палубы фрицев из пулеметов, и так же получая от них. Вот последний катер отошел, прикрыв их, отходит и «Диксон». А за ним, мы.
Ну где «Шарнхорст», выходи? Зозуля даже радио на фрицевской волне послал. Причем еще наше, переделанное согласно моменту, «послание моряков немецкому султану, тьфу, фюреру» — которое висело у нас в кают-компании еще со времен охоты на «Шеер». То самое, где «ты, пока ещё живой, но, для нас давно ходячий труп, припадочный неврастеник с соплёй под носом и обрезком в штанах, бывший художник Шикльгрубер Адольфишка. Отпрыск еврейского народа, который, ты потому так и ненавидишь, убери остатки своих консервных банок из нашего моря, а то нам уже надоело ими морское дно засорять» — ну и дальше в том же духе, открытым текстом, переведенное на немецкий примерно так (специально у пленных немецкие ругательства выспрашивали, которые даже наш Сидорчук не знал).
Фрицы не преследовали. Если не считать таковой попытку их субмарин перехватить нас, изобразив что-то вроде завесы. Две из них, которые были мористее, мы утопили — в одну пустили торпеды, по наводке РЛС, с перископной глубины. Вторую, успевшую погрузиться, по нашему наведению загнали и засыпали глубинками «Куйбышев» с «Урицким». И что дальше?
Когда отошли уже достаточно, услышали наверху шум. Эсминцы увеличили ход, стреляют зенитки. Люфты прилетели — как нашли нас, ночью? Разведчик — нет, явно не «кондор», с эсминцев автоматы бьют. Слышим в воде торпеды! Ждем на глубине, тут мы нашим ничем помочь не можем.
Наверху стихает. Сообщение по звукоподводной — сбили большой гидросамолет, и сразу после этого отразили атаку торпедоносцев, один предположительно подбили, ушел с дымом. Но, вот «Диксон» получил торпеду в борт, до базы дотянет, что делать дальше? Зато катерам повезло, пользуясь кратковременным улучшением погоды, часть расстояния кораблики все же сумели пройти на буксире у эсминцев, затем подошла «группа дозаправки», успели часть топлива передать на катера, прежде чем погода снова испортилась, в общем, из двадцати катеров в базу после боя вернулись тринадцать.
Еще в горячке боя на «Диксоне» умудрились запороть один из дизелей на левом валу. В общем, бывший «карманный линкор» выбыл из строя надолго. Но, ценой своих повреждений нанеся врагу превосходящий ущерб — а значит,
Уже в базе обсуждали с командирами эсминцев последний эпизод… Самолет, ходивший зигзагами, совсем низко, выскочил прямо на «Урицкий», и зенитчики не зевали. Нет, точно, фриц — нет у нас таких. Летающая лодка, с тремя моторами. И кольцо странное внизу. Что-то??
Вот значит, чем фрицы занимались. Кольцо — это антенна магнитометра, для поиска подлодок. А значит, надо срочно прикинуть, насколько эта мера немцев может быть опасна. У нас-то размагничивающее устройство постоянно работает, электрические поля гасятся — в этом плане у нас заметность на порядок-два ниже, чем у местных кораблей. ПЭТСЗ, кстати, на берег отдали, изучают, как и наши схемы РУ (размагничивающего устройства) и его системы управления. Проблема в автоматической передаче данных (магнитного склонения места) от штурманов — ну так еще в 60-х эта проблема голосом решалась и данные вручную вводились. И ходим мы глубже, у этих приборов даже в нашем времени радиус обнаружения был порядка сотен метров, а если мы под водой на трехстах, и скорость двадцать, а самонаводящихся по глубине торпед у фрицев нет, а бомбой при этих вводных черта с два попадешь. Но, вот «щукам» будет тяжелее, если вот это на них выскочит. Правда, тут выйти на лодку нужно очень точно — но, сумел же фриц «найти» наши эсминцы?
А самое главное. «Шарнхорст» так и не вышел! А это было важно! Хотя виной тому, возможно, было наше начинающееся «головокружение от успехов». Когда без победы обойтись, ну никак нельзя! Нельзя было все же гнаться за двумя зайцами сразу, и «Шарнхорст» выманивать, и конвой на ноль множить. Наверное все же не надо было катера не брать, и хрен бы с конвоем, но, оставили бы фюрера без последнего линкора, ну а на следующий конвой можно было бы уже и поохотиться всерьез. И это наверняка сработало бы… а может и к лучшему, что наши уже вошли во вкус побед, как британцы в известном приказе — дивизиону эсминцев, сделать то и это, и попутно утопить японский тяжелый крейсер! Вот так и Зозуля — выманить «Шарнхорст», а попутно уничтожить конвой. Ну хоть синицу не упустили. Но, что же с журавлем делать? А ведь придется.
Потому что, согласно приказу, который передал «жандарм» самому комфлота, в моем присутствии — за подписью «И. Ст.» — предстоит очень скоро «Воронежу» дорога дальняя. Ну не совсем, по меркам двадцать первого века, даже в Средиземку не войдем — но, в Атлантику, примерно до тех широт. Вот только уйти мы можем, лишь при гарантии, что здесь все будет спокойно. А какая к чертям гарантия, если «Шарнхорст» в строю, и готов выйти на перехват следующего, «двадцать первого» конвоя?
«Fleet in being», было такое правило в первую мировую. Что флот одним лишь существованием связывает деятельность противника. И этот «Шарнхорст», выходит, стоя на якоре в гавани, является сейчас самой активной единицей кригсмарине, поскольку делает своим присутствием самое важное для фюрера дело — накрепко привязывает нас к этому театру!
Придется просить, чтобы нам вернули пару «Гранитов». Чтобы мы его и там достали, как я Головко обещал.
Берлин
Штаб Ваффенмарине СС
— Ну что ж, герр Дениц, прошло даже больше трех дней, которые вы просили. К сожалению, меня отвлекли известные вам государственные дела. Но, теперь я весь внимание.
— Герр рейхсфюрер! Наш вывод — существование технического объекта с подобными характеристиками невозможно.