Морской волк. 3-я Трилогия
Шрифт:
— Вот как? Что ж, мы отнесемся со всей серьезностью. Но какой здесь интерес для СССР?
— Правило «враг моего врага — друг» — это объяснение? Рейх войну уже проиграл — но мы хотим завершить ее с наименьшими потерями. И если удастся создать немцам лишние проблемы, это будет очень хорошо.
— Муссолини знает?
— Скорее всего, нет. Если у нас есть сведения, что даже фельдмаршал Роммель не в курсе. Вольф обратился непосредственно к Достлеру, со своими полномочиями из Берлина. Достлер выделил два пехотных полка, уже находящиеся в Риме, сегодня должен прибыть третий, с приданной артиллерией. Еще привлекается тяжелый танковый батальон, тридцать «тигров». А непосредственно к штурму — отборный 500-й батальон СС. Предполагается, что одновременно будут арестованы король с наследником, маршал Бадольо и другие — по списку «подозрительных лиц». После формально верховным правителем
— Полагаю, что они ошибутся, и жестоко. Это все?
— Нет. Еще я должен передать вам официальное предложение СССР. В случае необходимости, мы готовы принять вас на контролируемой нами территории. Канал связи…
— Я учту это. Но у нас достаточно своих возможностей. Как и безопасных мест.
— Хотел бы заметить, Ваше Святейшество, что монастыри таковыми не являются. В отличие от французов, испанцев, австрийцев — любого завоевателя, вторгавшегося в Италию за последние столетия — гитлеровцы совершенно не испытывают почтения к святым местам. Напротив, как раз там вас искать будут в первую очередь.
— Мы обязательно это учтем. Господин Конрад Кертнер — хотя думаю, это не настоящее ваше имя — со своей стороны я хотел бы также просить вас об услуге. Нам известно, что после своего освобождения вы вместо предписанной Швейцарии находились в коммунистической зоне. И мы обеспокоены, что люди там лишены нашего пастырского напутствия и благословения. Потому известный вам отец Серджио, ожидающий сейчас в приемной, отправится с вами для исполнения обязанностей легата Святого Престола на территории так называемых «Красных бригад». Он же будет «офицером связи» между нами и вами. Если вы обеспокоены единственно скорейшим разгромом нацистов — так объединим же усилия в этой священной борьбе.
Капитан Юрий Смоленцев
Он же — «Брюс»
Красота-то здесь какая! Эрмитажу в Питере всего двести лет, а этому дворцу сколько — пятьсот? А ведь я Сикстинской Капеллы, которую Рафаэль расписывал, не видел, нас на нижних этажах Папского дворца тормознули, дальше Маневич один, «а вы здесь подождите».
Оружие не отбирали, так что отобьемся в случае чего. Хотя чтобы ждать сейчас от Папы, чтобы он приказал нас ликвидировать, это надо параноиком быть, но в нашем деле полезно. Однако же не видно тут спецов-волкодавов нашего класса — хотя знаю, что эти, с палками, в шутовских нарядах, что замерли у дверей, и в пехотном бою будут очень неплохи, и обучали их соответственно, и нормальное оружие вместо средневековых железок у них, где надо, хранится, вот только успеют ли его похватать, когда эсэсовцы придут? Да и служки в сутанах, по пластике движений, физически очень даже ничего, чувствую, что это никакие не полотеры-уборщики, или кто там еще, а жандармерия, а под таким облачением даже ППС или МР можно спрятать. Но агрессии от них не чувствую — хотя, если им приказ отдадут…
А Ватикан вживую впечатляет — куда больше, чем на фотках, еще в прежней жизни, в двухтысячных, видел. С востока войти, белая линия на брусчатке — это граница и есть: перешагнуть, и ты уже в другом государстве, на круглой площади Святого Петра. Слева, справа — колоннады крыльями, посреди высоченный обелиск, стоящий еще с древнеримских времен. Пока площадь перейдешь, уже малость свою чувствуешь, ну а народу тут, паломники, хотя и война! С той стороны площади такой же широкий подъем к собору, который даже издали грандиозностью поражает. Но туда мы не пошли — справа от входа большое здание, Папский дворец. Если бы нас за него пропустили, то там длинные здания на север отходят, библиотека и музеи. А Сикстинская Капелла внешне совсем неприметная, между собором и дворцом. Сразу за собором, на вершине Ватиканского холма (отсюда и название папской территории), Сады, но их, опять же, мы только на фото видели, туда сейчас посторонних не пускают, в отличие от двадцать первого века. А за правой колоннадой весь северо-восточный угол — это квартал служебных зданий: почта, типография и казармы Гвардии. В 2012 году это исключительно швейцарцы были, а сейчас в Гвардию еще входят «палатинцы», набираемые из римлян (на которых сейчас немцы и ополчились — как смели туда юде зачислять?), и Дворянская Гвардия — по
И сколько же здесь произведений искусства? Вроде бы тут с шестнадцатого века не сражались, территория считалась неприкосновенной. А завтра немцы будут по всему этому снарядами лупить! Жалко, ей-богу — ну а что мы можем сделать? Только предупредить — надеюсь. Папа, если не дурак, сообразит приказать самое ценное снять и спрятать. Тем более есть куда. Говорят, что «Париж стоит на швейцарском сыре», имея в виду катакомбы под ним, ну а римские подземелья еще круче! И было в нашей истории такое явление, как раскопки под собором Святого Петра, начатые в 1939 году и завершенные лишь в 1952-м, в полной секретности, рабочим даже со своими женами запрещено было говорить на эту тему. И лишь тогда, в пятьдесят втором, опубликовали отчет, что да, нашли прямо под собором древнеримское кладбище, а в нем могилу, в которой, по всем признакам, был погребен сам апостол Петр — так что святость места полностью подтвердилась. Вот только не удивлюсь, если окажется, что рабочие не только кладбище раскапывали, но и прорыли ход в катакомбы, а возможно, и не один. Война, знаете, всякое может быть, ну а Папы никогда излишней доверчивостью не отличались, не усидел бы такой на этом посту.
Стены тут толстые — против штурмующих со стрелковкой вполне можно продержаться. Но вот снаряд восемь-восемь «тигра» — это будет серьезно, а немцы вполне могут и большие калибры на прямую наводку выкатить. А еще есть саперы с подрывными зарядами и огнеметы — так что если внешний периметр полчаса продержится, вечная им слава и память. Хотя внутри немцам проблем будет выше головы, если они планировки не знают, тут целые лабиринты, или же коридор во внутренний дворик выходит, где огонь внезапно и со всех сторон. Но все равно — час, два, три по самому максимуму на все, дальше лишь зачистка. Папа, положим, скрыться успеет, вместе с особо приближенными и небольшой охраной — ну а все прочие, сколько тут народа в Ватикане есть, боеспособных мужиков тысячи три, гвардия с жандармерией и еще сколько-то прислуги — это смертники, без вариантов, вряд ли эсэсовцы, разозленные потерями, будут брать кого-то в плен.
А насчет ценностей — так надеюсь, что немцы тоже их стоимость понимают. И в библиотеке, и в музеях-галереях будут воевать, ну как вчера с нами в кафе дрались, мебель оббегая, чтобы не поломать. После мы все у них отберем. Если только не спрячут, как Янтарную комнату — и в этой истории ведь тоже ее украли. Как наши Пушкин освободили, то не нашли! Ничего — как Германию займем, то всю ее перетрясем мелким ситом, и коль не найдем, взыщем иным имуществом. Вот юмор будет, если в наши музеи попадет то, что фрицы завтра в Италии утащат!
Ну вот, идут. Маневич, с ним какой-то поп. Все, наша миссия закончена? Возвращаемся домой?
Не было печали — нам лишь ватиканского соглядатая не хватает. Хотя о том пусть у Кравченко с политработниками голова болит — вот и будут диспуты и идейное противоборство. Да и попы на связи, может, на что-то и сгодятся — а будет сильно мешать, так пуля-дура отовсюду прилетит!
Назад едем на машине, любезно предоставленной хозяевами. Марку не знаю, длинная, синяя, похожа на ЗиС-101, что видел уже в Москве. Слежки не заметили — но проезжая от нашей гостиницы чуть в стороне, сразу за поворотом просим шофера притормозить, в темпе выскакиваем и в проходной двор, присмотрели этот путь еще вчера. А святой отец резвый, в его года да еще в неудобной сутане так прыгать! Ну и дворами, на соседнюю улицу, чуть по ней, снова во дворы, а вот и наш отель. Быстро поднимаемся к себе, собираем вещи. У святого отца лишь саквояж с собой.
— Стар я уже для таких бегов, — говорит он. — Может, такси вызовем?
— На улице поймаем! — отвечаю. — Тут это не проблема.
И дернул же черт нас задержаться на обед! Решили, что за час ничего не случится.
Да, Пьетро я все ж в углу прижал. Он еще кухонный нож схватил, как понял, что я за ним, ну смешно! Дурачок, руку тебе за спину, да не дергайся, идиот, а то трупом будешь, если я чуть не рассчитаю. Тюкнуть тебя в позвоночник, пару раз для верности, вот тебе и легонькое смещение, ты сейчас и не чувствуешь почти ничего — но при малейшей нагрузке, мешок поднять или шкаф подвинуть, будет ущемление нервного ствола. Хозяин выскочил, чего-то возмущенно лопочет.