Мосад, Аман и все такое…
Шрифт:
Последовала буря протестов. Харэля пытались убедить, что это дело полиции, а не государственной разведки. Но он был непреклонен. Мальчик должен быть найден, это поручение Бен-Гуриона, и он, Харэль, мальчика найдет.
Харэль взвалил на себя нелегкую задачу. Полиция, разыскивавшая Иоселе все эти годы, категорически утверждала, что мальчика нет в стране. Следовательно, его вывезли на Запад, и, конечно, это сделали Нахман и его друзья — фанатики из Меа-Шаарим. Но общины ультраортодоксов, где могли бы скрывать Иоселе, существовали чуть ли не во всех западных странах. Где искать? С чего начинать? Мало того, что ультраортодоксы жили сплоченными, замкнутыми группами — за долгие века преследований они развили в себе почти радарную чуткость к «чужому». Стоило людям Харэля появиться на улицах Голдерз-грин в Лондоне, Плетцля в Париже или Вильямсбурга в Бруклине, как их тут же опознавали, изобличали и с позором изгоняли. И сверх
Одному из агентов Харэля удалось сойтись с молодым религиозным евреем, и тот, в случайном разговоре, упомянул имя женщины необычайной судьбы. Женщина эта, по его словам, когда-то была участницей французского Сопротивления, потом пе решла в иудаизм и стала весьма уважаемой в самых ультраортодоксальных еврейских кругах. Она даже жила какое-то время в Меа-Шаарим, но теперь опять уехала во Францию. Звали ее Мадлен Ферэ, и, по ее собственному утверждению, она происходила из католической семьи, хотя мать, кажется, была из рода марранов. В девятнадцать лет Мадлен вышла замуж и родила сына, в двадцать один развелась, а в двадцать три — влюбилась в моло дого раввина и тайно перешла в иудаизм. Но тут грянула война, нацисты оккупировали Францию, и она ушла в подполье. Благодаря ее связям с партизанами крохотной общине молодого раввина удалось благополучно пережить оккупацию. Позже Мадлен окончила Сорбонну и уехала со своим раввином в Израиль, но увы — там он ее оставил и, покинув в Меа-Шаарим сына от своего первого брака, она возвратилась во Францию. Надо ли добавлять, что, судя по рассказу, Мадлен Ферэ была очаровательна, владела несколькими языками, отличалась решительностью солдата и хитроумием разведчика — короче, что она была точной копией отважных героинь приключенческих романов, с той разницей, что она действительно существовала. Где-то во Франции.
«Где она? Мы должны ее найти!» — сказал Харэль своим людям. Потому что, услышав этот рассказ, он немедленно почуял, что поймал путеводную ниточку. Кто-то вывез Иоселе из страны, и этот кто-то должен был располагать полным доверием ультраортодоксов, и он не должен был на них походить, и у него должны были быть связи на Западе. Если вдуматься — много ли подходящих кандидатов на свете? Ну, два, ну, три миллиона. Исер Харэль готов был поставить все свои ставки на одного из них — на Мадлен Ферэ.
Найти ее оказалось нелегко, но в конце концов это удалось. Люди Харэля обнаружили ее в Реймсе. Увы, удача была мимолетной. Видимо, почуяв за собой слежку, Мадлен Ферэ искусно запутала следы и ушла от агентов Мосада. «Она скрывается, — удовлетворенно пробормотал Харэль, когда ему доложили о неудаче. — Это хорошо. Значит, у нее есть причины скрываться!»
Он разослал своих людей по градам и весям Франции. Он посадил их листать газеты и слушать радио. Он снова направил их в религиозные круги. И его упрямство снова вернуло ему удачу. Просматривая — в тысячный раз! — осточертевшие французские провинциальные газеты, кто-то из агентов увидел маленькое объявление о продаже загородного дома. Госпожа Ферэ продавала дом с обстановкой в окрестностях Женевы. Адрес тоже был указан. И телефон.
Вскоре госпоже Ферэ позвонили. Человек, представившийся представителем крупной фирмы (его верительные грамоты были в полном порядке), просил о встрече, чтобы обсудить вопрос о покупке дома. В назначенный день они встретились в Женеве. Покупатель попросил показать ему дом. Госпожа Ферэ согласилась. Когда они вошли в дом, «покупатель» быстро и ловко повернул ключ в двери. Навстречу госпоже Ферэ поднялись несколько незнакомых людей. Она не закричала, не стала сопротивляться. Она недаром была в Сопротивлении. Она просто замкнулась и отказалась отвечать. И два дня подряд люди Харэля не могли выбить из нее ни слова.
Еще раньше, когда Мадлен Ферэ была выслежена, Харэль вылетел в Женеву, чтобы лично присутствовать на последней стадии операции «Тигр». Теперь ему пришлось в нее вмешаться. На третий день допроса он явился в дом к Мадлен Ферэ. Он был раздосадован и взбешен. Он и сам толком не знал, как сломить эту необыкновенную женщину.
Говорят, что ему на помощь опять пришел случай. Будто бы, листая ее заграничный паспорт в поисках дат ее въезда и выезда из Израиля, он натолкнулся на приколотую к странице фотографию девочки и сразу опознал в ней Иоселе. И будто бы это заставило Мадлен Ферэ заговорить. Но знающие люди утверждают, что все было куда менее романтично: когда
Как бы то ни было, Мадлен Ферэ заговорила. История оказалась удивительной. Давние знакомые из Меа-Шаарим действительно попросили ее вывезти Иоселе. И она разработала план, достойный, пожалуй, самого Харэля. Она отправилась в Израиль морем; на корабле она познакомилась с австрийской парой, у которой была маленькая девочка; она сблизилась с ними настолько, что, сходя на берег, взялась вести девочку за руку, пока родители будут возиться с багажом; в результате она зарегистрировалась на паспортном контроле как мать с маленькой девочкой. После этого ей уже нетрудно было и выехать из страны с “дочерью“ — только на сей раз ею был переодетый и загримированный Иоселе. Из Парижа она переправила мальчика в Америку. И сейчас он находился в Бруклине: в семье Гертнер, проживающей по улице Пенн 126.
Харэль тотчас связался с израильским послом в Вашингтоне. Посол сказал, что могут быть трудности: надвигаются выборы, сейчас не время раздражать ультраортодоксов. Харэль в бешенстве потребовал, чтобы посол немедленно связался с генеральным прокурором Соединенных Штатов Робертом Кеннеди. Этого оказалось достаточно. Несколько часов спустя Иоселе был уже на пути в Израиль. Операция «Тигр» закончилась очередным триумфом Исера Харэля.
Но удивительная история Мадлен Ферэ — или Рут Бен-Давид, как она именовала себя в Израиле, — на этом не закончилась. Вскоре Рут окончательно переселилась в Израиль. Здесь она познакомилась с духовным главой ультраортодоксальной секты «Нетурей Карта» равом Амрамом Блой. Ей было тогда сорок пять лет, ему — на двадцать лет больше, но, по, ее словам, это была «любовь от Бога», то есть — с первого взгляда. После смерти рава Амрама Рут стала его духовной преемницей. Она по-прежнему живет в Меа-Шаарим и по-прежнему остается ультрарелигиозной еврейкой и ярой антисионисткой: в День Независимости она постится, как в траурный день, и на дверях ее дома висит табличка: «Еврей не может быть сионистом». Время от времени она ездит в арабские страны; она встречалась с Арафатом и Хомейни (впрочем, Арафат ей не понравился); она ненавидит все израильские партии, включая религиозные; и она ждет прихода Мессии. Ее сын Ариэль (которому она, в конце концов, про стила «измену») отошел от «Нетурей Карта» и живет отдельно И время от времени ее посещает странный в этих местах гость явно нерелигиозный молодой человек, без пейсов и бороды, зато часто в военной форме — некий Иоселе Шумахер…
Операция «Тигр» была предпоследней экстраординарной операцией Исера Харэля. Год спустя он вошел в острый конфликт с Бен-Гурионом и вынужден был уйти в отставку. Дело было не только и не столько даже в личном конфликте, сколько в том, что Харэль, ведомый азартом погони, на сей раз увлекся и слишком положился на самого себя — как постепенно привык полагаться за все эти годы своего единоличного и авторитарного властвования в Мосаде. И на сей раз интуиция его подвела…
Новые ветры уже шумели в это время в коридорах израильской разведки. Правда, они не могли сразу ворваться в плотно запертые двери кабинета, где обдумывал свои операции шеф Мосада Исер Харэль, но уже свободно гуляли по другим комнатам и, прежде всего, в кабинетах военной разведки. В 1955 году, после ухода Биньямина Джибли, руководителем Амана был назначен Иошафат Харкави по прозвищу «Толстяк» — выдающийся израильский арабист с дипломом доктора философии, человек с проницательным аналитическим умом и склонностью к широким обобщениям. Харкави был первым руководителем военной раз ведки, которому пришлось столкнуться с проблемой палестинского терроризма — именно в его годы начались атаки засылаемых из Египта федаинов, и Харкави был инициатором нескольких операций, в ходе которых удалось ликвидировать египетских офицеров, занимавшихся подготовкой этих атак. Но, пожалуй, главной заслугой Харкави оказалось то, что он первым поннл новые задачи, вставшие перед израильской военной разведкой после Синайской кампании 1956 года, — и то, что привлек к решению этих задач легендарного Юваля Неемана.
Войну в Синае израильтяне выиграли блестяще. Но в ходе ее выявилось, что они все же плохо представляли себе театр будущих сражений и армию будущего противника. Такое знание требовало сбора огромной информации, непрерывной ее обработки и своевременного пополнения. Прежние методы добывания этой информации были доморощенными, методы ее обработки — громоздкими, и в результате знание о противнике непрерывно отставало от самого противника. Нужна была, как говорят сейчас, научно-техническая революция, и эту революцию в израильской разведке совершил Юваль Нееман.