Мощеные реки
Шрифт:
Бывают изредка в Таллине футбольные игры. Пять-шесть тысяч зрителей собираются, не более. Зато мотогонки делают город пустынным. Сто тысяч зрителей собираются на шоссейном кольце Пирите. В Таллине чуть больше трехсот тысяч жителей. Каждый третий спешит занять место поближе к дороге. И едва ли не каждый третий из зрителей сам может управляться с машиной.
На работу — на мотоцикле, на рыбалку — на мотоцикле, на свиданье — на мотоцикле, в гости — на мотоцикле, в путешествие (в Среднюю Азию, например) — на мотоцикле, девушка с женихом рядом. Рыбак на мотоцикле, художник на мотоцикле, молодая колхозница на мотоцикле. А как собралось больше десятка —
Разумеется, Таллин надо считать мотоциклетной столицей. Но, прилетев из Эстонии в Латвию, я увидел: под боком у эстонцев вырастает могучий соперник. На дорогах — сплошные каски (есть, оказывается, и у латвийцев постановление — «без касок ни шагу»).
«Пирите? Пирите — это да… — сказал один рижский гонщик, которому я дал бы лет пятьдесят с лишним. — Вы приезжайте к нам в августе, увидите колечко».
…В окрестностях Риги мы с летчиком приземлились на опушке небольшого леска. Вышли из вертолета, курим. Глядим, мчится к машине мальчишка с ведерком. Лет тринадцать мальчишке. Думаем: бежит поглядеть вертолет. Нет.
— Дядя, плесни бензинчику…
— Это зачем же?
— Да кончился, а у нас два заезда еще…
— И ты?..
Мальчишка обиделся:
— Приходите… Мой номер 24-й.
Мы поднялись сверху глянуть на гонщиков…
Вот они мчатся по белой пыльной дороге. Во втором заезде на мопедах был и наш знакомый тринадцатилетний Кужнекс Вилнис. У старта и финиша волновались зрители.
Все лето бушуют моторные страсти в Прибалтике. А вы говорите — футбол, Золотая богиня… Всякому свое.
Снимок сделан с вертолета. Пилот машины Владислав Борзый.
Фото автора. 30 июля 1966 г.
Днепровское ожерелье
(Широка страна моя…)
Это Днепрогэс… Людям старшего поколения объяснения вряд ли нужны. Каждый, кому сейчас больше пятидесяти, сразу скажет: «Днепрогэс». Тридцать четыре года назад все газеты мира напечатали примерно такой же снимок. Пожалуй, ни одной на земле плотине не выпало столько славы. Давайте вместе разглядим фотографию, сделанную несколько дней назад.
Ну, в первую очередь — необычайно красива!
Промышленные постройки не часто радуют глаз. Тут же — подлинное художество. Идешь верхом — могучий бетонный мост несет людей, машины и подпирает воду. Со стороны глянешь — белое кружево на реке. Легкая, изящная дуга.
Бетонное ожерелье… Какие хочешь слова будут здесь справедливы. Не обманитесь
Ногами!!! Так же, как исстари на Украине месят глину с соломой для саманного кирпича. «Резиновые сапоги — и пошел! С песней месили…» — Это рассказал Афанасий Афиногенович Дмитрусенко, строивший плотину и живущий теперь в Днепропетровске.
Мы сели с ним в трамвай и приехали на плотину. Афанасий Афиногенович проводит шершавой рукой по бетону и говорит о плотине, как о живом существе. На плотине множество «родинок» и «царапин», знакомых только этому старику. Это его ноги в резиновых сапогах месили бетон, и от его пальцев на бетоне застывали царапины. «А во время войны плотину взорвали. Вот тут правее центра была разрушена.
Днепр лился свободно, как будто плотины и не было. Я кружными путями из своей части заехал сюда… Стою вон там, на берегу. Зачерпнул каской воды, скорее плеснул на лицо, чтобы люди не разглядели слез…»
Представим на минуту: нет на этом месте плотины. Синяя вода, ровная и спокойная, течет по степи. Белеют гребешки пены возле камней. Это ведь то самое место, где стояли на Днепре курени запорожцев. А теперь тут же, на берегах, представьте тысячу повозок, запряженных быками и лошадьми. И человеческий муравейник. Плотины пока еще нет. Днепр по-прежнему на порогах пенит белые гребешки.
А в человеческом муравейнике, если бы тогда заглянуть сверху, можно было бы разглядеть кое-где механизмы и людей в синих спецовках.
В синем ходили американцы. Американские инженеры за хорошие деньги согласились поработать в России — в России, которая «затеяла что-то не очень сбыточное». Американцы честно отработали золотые рубли. Кое-кто из них уехал на родину даже с нашими орденами.
Но вряд ли даже самые большие доброжелатели и оптимисты могли угадать тогда, что парни, месившие ногами бетон, через тридцать лет поедут строить плотину на Ниле. Вряд ли фирма «Ньюпорт-ньюс», поставлявшая на Днепр оборудование, могла предположить, что в 1966 году ленинградский завод «Электросила» будет выпускать самые мощные в мире гидротурбины…
1 мая 1927 году был положен в Днепровскую ГЭС первый камень. «Какие дни были!» — Афанасий Афиногенович помнит, как клали эти первые камни, как людей в бараках валила усталость. Мир не верил «затее». И в самом деле это была великая дерзость — объявить, что будет построена невиданная плотина. Пять лет строили Днепрогэс. И вот таким увидел ее мир на первых снимках. По тем временам это была самая крупна я гидростанция. По тем временам это была самая большая из наших побед. «В моей жизни это был самый большой праздник. Все помню: как шумела вода, как загорелась первая лампочка, как плясали от радости на плотине…
10 октября в 32-м все, кто строил, собрались на правом берегу. Одних только гостей — рабочих с разных концов земли — было четыре тысячи. Я думал, что сердце у меня в тот день выскочит и полетит. Орджоникидзе приехал, Калинин, Анри Барбюс…»
«Комсомольская правда», напечатавшая в этот день портрет Афанасия Дмитрусенко, три страницы отвела празднику на Днепре. Обветшалая бумага газеты бережно хранит радость, захлестнувшую страну 10 октября: «Днепр работает на социализм», «Эпоха индустриализации началась!»