Московские слова, словечки и крылатые выражения
Шрифт:
15 августа, в праздник Успения Богородицы, крестный ход с чудотворной иконой вышел из Владимира, сопровождаемый церковными служителями и охраняемый княжескими дружинниками. Десять дней шел крестный ход до Москвы, и люди по сторонам дороги падали на колени, простирали к чудотворной иконе руки и молили: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!»
26 августа крестный ход подошел к Москве. Москвичи вышли встречать икону за город, на Владимирскую дорогу. Чудотворную икону встречали князь Владимир Андреевич Храбрый, митрополит и множество народа.
«И все люди, — рассказывает об этой встрече летописец, — со крестами и с иконами, с евангелиями и со свечами, с кадилами, со псалмами и с песньми и пением духовным, а лучше сказать — все со слезами, от мала
Затем крестный ход двинулся далее, к городу. Образ с молитвою и пением внесли в главный московский храм — Успенский собор и установили в киоте на правой стороне.
На следующий день в Москву прискакал гонец от князя Василия Дмитриевича из Коломны с вестью, что всё монгольское войско неожиданно свернуло шатры и быстро ушло восвояси, как будто его кто-то гнал.
В Москве тогда говорили: «Не мы ведь их гнали, но Бог изгнал их незримою силой своею и силою Пречистой Своей Матери, скорой заступницы нашей в бедах».
Потом стали известны подробности бегства Тамерлана.
В то самое время, когда московский народ встречал чудотворную икону Божией Матери, Тамерлан спал, возлежа в своем роскошном шатре, и ему приснился удивительный сон.
Он увидел высокую гору, с вершины которой спускались многие святители в светлых ризах. В руках они держали золотые жезлы и грозили ими Тамерлану.
Потом внезапно появился в небе над святителями необычный, яркий свет, и явилась одетая в багряные ризы Жена в славе неизреченной, благолепии неописуемом, окруженная сиянием солнечным. Ее сопровождало бесчисленное множество грозных и могучих светлых воинов, они служили Жене как царице. Вот простерла она руки, посылая свое воинство на Тамерлана, и оно, подняв мечи, сверкающие, как молнии, ринулось вперед…
Тамерлан проснулся в ужасе, он созвал на совет мудрецов и советников, рассказал о виденном и спросил: «Что предвещает этот сон и кто эта Жена в такой славе в небесной высоте ходящая с грозным воинством?»
Мудрецы объяснили: «Эта Жена — Матерь Христианского Бога, Заступница русских, сила ее неодолима, и, явившись в окружении своего воинства, она дает тебе знак, что будет биться за христиан против нас».
«Если христиане такую заступницу имеют, мы всем нашим тьмо-численным войском не одолеем их, но гибель обретем», — сказал Тамерлан и повелел своему войску тотчас уходить с русской земли.
Но не только в русском предании говорится о заступничестве Богородицы, спасшем Москву. В тюркском фольклоре существует большой цикл преданий «о грозном царе Тамерлане», и в нем также имеется сюжет о божественном противодействии ему в захвате Москвы. В наиболее распространенном варианте Тамерлан получает предупреждение от Хазыра — святого мусульманина, который ему советует: «С московским царем не сражайся. Бог дал ему такое счастье, что его не одолеют общими силами десять царей».
Вернувшись с войском в Москву, великий князь Василий Дмитриевич перед лицом святой иконы благодарил Божию Матерь за то, что защитила Московское княжество от зловерного царя Темир Аксака. Затем князь держал совет с митрополитом,
Еще дважды была спасена Москва заступничеством чудотворного образа Владимирской Божией Матери от татарского разорения. В первый раз в июне 1480 года, когда хан Большой Орды Ахмат привел к Москве огромное ордынское войско, но после месячного стояния на реке Угре так и не решился на сражение и ушел. Второй же раз в мае 1521 года, когда крымский хан Магомет Гирей неожиданно явился под Москвой, пожег и ограбил подгородные монастыри и села, и татары уже приготовились к штурму Кремля, в котором заперлись москвичи, но вдруг все татарское войско повернулось и побежало от Москвы. Заступничество Божией Матери и в этих случаях сопровождалось чудесными явлениями, которые были записаны летописцами. В память этих чудесных спасений столицы были также установлены ежегодные праздники в честь иконы Владимирской Божией Матери — 3 и 23 июня, ибо в эти дни и произошли эти события.
После основания Сретенского монастыря дорога из города к месту встречи иконы — чудесной спасительницы в народе получила в память этой встречи название Сретенской, а когда она обстроилась и превратилась в улицу, то и улица стала называться Сретенской.
Старославянское слово «сретение» в живом русском языке претерпело ряд фонетических изменений и стало «встречей», но, поскольку в обоих словах сохраняется один и тот же корень, они были одинаково понятны и существовали параллельно. Поэтому на планах и в документах XVII века встречается разное написание ее названия: Встретенская, Устретенская, Стретенская, Устретенка; к середине XVIII века устанавливается современное ее название — Сретенка.
В XV веке на отрезке Сретенки от Китай-города до монастыря были поселены новгородцы, они дали своей слободе название Лубянка в память о старинной улице Новгорода Великого — Лубянице, поэтому эта часть Сретенки стала называться Лубянкой. А за улицей от Сретенского монастыря до нынешнего Садового кольца осталось название Сретенка. В этих границах улица существовала до начала XX века.
Но в начале XX века границы Сретенки были изменены. Разделенная Бульварным кольцом улица оказалась в разных полицейских участках, что создавало определенные неудобства, и часть Сретенки внутри Бульварного кольца присоединили к Большой Лубянке. Таким образом, Сретенка за Бульварным кольцом сохранила свое старинное название, но «местная особенность», по которой она получила свое название, формально оказалась за ее пределами. Впрочем, не так далеко, да это и не очень существенно: историческая память крепче административной воли.
Улица Кузнецкий мост и Новокузнецкая улица
Происхождение названия улицы Кузнецкий мост обычно связывают с находившимся здесь некогда мостом через Неглинную, ныне заключенную в подземный коллектор. «Свое название „мост“, — пишет П. В. Сытин, — улица получила от бывшего на ней моста через реку Неглинную». Мост же свое название получил от кузнецов, живших возле него своей слободой.
Мост этот считался очень древним. Выдающийся поэт и драматург XVIII века А. П. Сумароков, бывший также и серьезным москвоведом, на примере Кузнецкого моста объясняет свою гипотезу происхождения названия Москвы. «Москва-река, — пишет он в статье „Краткая московская летопись“, опубликованной в 1774 году, — прежде называлась Смородиною, но, протекая через дорогу смоленскую, как и протчие московские воды, имела мостки, как и те реки, где ломалися оси, колеса и дроги, ради чево при мостке чрез Неглинную поселилися кузнецы, от чего и по ныне мост через ту реку называется Кузнецким мостом. От сих мостков главная река получила наименование, а от реки — и город».