Москва - 36
Шрифт:
Генеральный консул СССР в Каталонии Владимир Антонов-Овсеенко привычным движением головы откинул назад локон некогда чёрных и пышных, а сейчас седых и редких волос, поправил очки с толстыми линзами и снова перечитал шифровку, полученную им десять минут назад из Москвы.
– Чаганов... Чаганов?
– он начал быстрыми нетерпеливыми движениями массировать виски, затем нервно схватил трубку телефона.
– Разыщите Орлова, он мне нужен. Срочно.
– Консул порывисто вскочил из-за массивного письменного
Советское генконсульство всего неделю как переехало в этот шикарный особняк знаменитого фармацевта в элитном районе Барселоны у подножия горы Тибидабо из отеля 'Маджестик' в центре города и ещё не все службы собрались здесь. Приходится обустраивать людей из посольства, эвакуированного из Мадрида, так как полномочный представитель СССР в Испании Марсель Розенберг сейчас в Валенсии с несколькими сотрудниками при республиканском правительстве и почти без связи, то по сути, исполнять его обязанности.
– И это правильно, посольство должно быть здесь, именно в Барселоне- сердце испанской революции.
– Мечтательно улыбается Овсеенко.
Участвовать в революции, руководить ей- для этого стоит жить и умереть. Ради того чтобы попасть сюда пришлось отречься от бывшей жены (Розалии Кацнельсон), подружки жены Троцкого, втянувшей Овсеенко в Левую оппозицию и чуть не погубившей его карьеру. Пришлось публично требовать казни подсудимых на московском процессе, со многими из которых его связывало общее дооктябрьское революционное прошлое, а затем чуть ли не на коленях просить о своём переводе в Испанию Розенберга, тёмной личности без прошлого, поставленного руководить заслуженными людьми.
Он сразу влюбился в этот восставший город, отчётливо и ярко напомнивший ему Петроград семнадцатого, когда именно от его действий, а не от погрязшего в интригах пассивного Совнаркома, зависело победит Революция или погибнет. По приезде в Испанию, сразу с головой окунувшись в события и встретившись с вождями восстания, Овсеенко понял, что республика обречена и что всю Испанию не удержать, что надо постараться спасти наиболее промышленно развитые районы с сильным рабочим классом и в первую очередь Каталонию. Все ресурсы должны идти сюда, в Барселону. Но натолкнулся на стену непонимания в Москве. Никто и не собирался ставить его в известность об этой крупной поставке оружия если бы не крушение парохода. А теперь это: '... обеспечить тайную отправку оружия в Валенсию'.
– Вызывал, Володь?
– В кабинет без стука, широко распахнув дверь, врывается Александр Орлов.
Овсеенко медленно всем телом поворачивается на голос резидента НКВД в Испании майора госбезопасности Лейбы Фельдбина, кузена Розалии, одного из многочисленной родни Фельдбиных-Кацнельсонов, которого Овсеенко пристроил в ГПУ в начале двадцатых.
– Володь...
– поморщился генеральный консул с раздражением глядя на Орлова.
'Совсем слетел с катушек. Занял люкс в 'Маджестике', водит туда девок, передвигается по городу на трёх машинах с охраной из местных контрабандистов, а жену с ребёнком поселил за городом на вилле и никуда её оттуда не выпускает'.
– Прошу прощения, товарищ
– Сменил тон Орлов и стряхнул невидимую пылинку с рукава дорогого английского костюма, издевательски глядя на родственника.
– Ты сегодня получал что-нибудь из Москвы?- Подавил поднявшееся раздражение Овсеенко.
– Нет, у меня связь в шесть вечера.- Орлов разворачивает ближайший стул и садится оперевшись сложенными руками о спинку расстегнув пуговицы пиджака.
– Читай...
– Консул не наклоняясь берёт со стола шифровку, передает её резиденту, а сам становится у него за спиной.
– Как он сумел сообщить о крушении в Москву? У него что есть рация?- Сидящий быстро пробегает глазами страничку текста.
– Должна быть на судне,- теребит нижнюю губу Овсеенко.- хотя после взрыва... Это надо выяснить. Лёва, мне нужны эти винтовки.
– Ты что, Володь, из-за этих винтовок хочешь своей головой рискнуть.- Орлов поднимается со стула, обходит письменный стол и откидывается в кресле хозяина кабинета.- Ясно же написано: '... под личную ответственность... обеспечить тайную отправку оружия в Валенсию'.
– Именно, отправку!
– Я догадывался, что ты авантюрист,- резидент откидывается в кресле, закидывает руки за голову и мрачно смотрит в глаза Овсеенко.- но не до такой же степени: речь идёт о крупном судне или железнодорожном составе, в операцию будут вовлечены десятки людей. Допустим даже всё удалось, но оружие надо раздать бойцам. Иначе зачем всё это? А винтовка имеет номер.
– Будем раздавать своим частям, преданным революции,- голос консула приобрёл железные нотки.- и не сейчас, а в решительный момент защиты Каталонской республики, когда эти номера не будут никому интересны. Ты пойми, это оружие всё равно будет брошено этим мелкобуржуазным сбродом, что зовётся республиканской армией и в итоге будет направлено против нас, а эти безвольные теоретики, сбившиеся вокруг Ларго Кабальеро, всё равно пойдут на сговор с Франко.
– По-моему, республика не выстоит в любом случае,- Орлов устало закатывает глаза.
– и отвечать за это придётся нам с тобой.
– Что ты знаешь о Чаганове?- Овсеенко презрительно улыбается и меняет тему.
– Да, в общем-то, немного,- завистливо говорит резидент.- молодой щегол, но прыткий. Кем-то у Бокия служил, думаю пристроили его на тёплое место и готовят в начальство. А сюда привезли под усиленной охраной на пару дней получать боевой опыт. Потом ещё орденом наградят, он ими уже щедро обвешан.
– Владимир Александрович, к вам Чаганов.- Секретарь консула заглядывает в приоткрывшуюся дверь.
Захожу в небольшой, но уютный и светлый, кабинет Антонова-Овсеенко, о котором кроме того, что он руководил Октябрьским восстанием в Петрограде, мне известно, что он автор знаменитой фразы, сказанной в двадцать третьем году в защиту Троцкого- 'советского Карно': 'Красная армия сумеет призвать к ответу зарвавшихся вождей'.
'Нормально... и после такого он сидит себе спокойно в кабинете за границей- представляет СССР. Точнее, стоит вытянувшись как палка и смущённо переглядывается с сидящим в его кресле важным господином похожим на чикагского бутлегера, как их представляют в Голивуде'.