Москва атакует
Шрифт:
– Грустный, вижу тебя, – раздался в гарнитуре голос Олега.
Он со своей группой занимал позицию в свечке.
– Наблюдаем за районом. Противник медленно продвигается. У тебя есть ещё минут тридцать на поиск летуна, примерно через столько они займут передовую линию. Имей в виду, в доме напротив сидит их разведгруппа, но мы её шуганем сейчас, чтобы попрятались.
– Понял тебя, Футболист, шугать не надо. Тут такая задымлённость, что они нас не увидят, да и угол у них неудобный. Просто прикрой на всякий случай. Мы пойдём парами, перекатом, от свечки до деревьев, дальше через дорогу
– Понял. Прикроем. Действуй!
– Умар, мы первые, дальше Никита и Ваня, Татарин замыкает. Интервал – десять секунд. Добегаем до дерева, страхуем следующую группу, дальше страхуют они, а мы идём вперед. Вопросы?
Бойцы покачали головами.
– Тогда пошли!
И Костя с Умаром первыми рванули к дереву, росшему у дороги. Припав к стволу, посеченному осколками, перекатились в неглубокую воронку, явно минометную.
Вторая пара пришла следом через пять секунд, и Костя с Умаром рванули к следующему укрытию. Через две минуты они уткнулись в угол бетонного забора, путь был пройден. Ещё через минуту собралась вся группа.
Костя прислушался – где-то в глубине квартала лязгали гусеницы, а по оборонительной линии снова ударили минометы, прикрывая свои части и стараясь нанести максимальный ущерб защитникам.
Костя внимательно оглядел территорию. Перед ними, в каком-нибудь километре, мелькали одинокие фигурки: солдаты противника занимали оставленные без боя дома.
– Поиск вызывает Угол-один, поиск вызывает Угол-один, ответьте.
– Угол-один на связи. Поиск, это Токарь. Пеленг есть. Пилот медленно идёт к вам, сейчас он в трёх домах от тебя, дальше по улице. Но торопись, Футболист сообщил, что на его поиски двинулись две БМД и около взвода солдат, сейчас летун прямо между ними и вами. Кстати, зовут его Сашей, позывной Горыныч. Его командир Егор Стасов, позывной Дикий.
– Понял тебя, Угол-один, быстро забираю летуна и сваливаю.
Летуна обнаружили в густых кустах. Он сидел на земле и пытался ободранными руками наладить шину на сломанной ноге. Увидев бойцов, пилот вскинул обшарпанную «ксюху».
– Ша, Горыныч, без стрельбы! – заорал Костя. – Нас Дикий за тобой послал.
Летун облегченно опустил ствол.
– Свои, – радостно произнёс он. – Мужики, только я идти не могу.
– Ничего, вытащим, – ободрил его Грустный. – Ты нам сегодня здорово помог, долг платежом красен. Татарин, Ваня, берите его на буксир, мы вас прикроем. Поиск вызывает Угол-один, летун у нас, находимся на месте пеленга, как обстановка?
– Поиск, это Угол-один, сваливайте быстро, справа, в двух домах от вас БМД, идёт в вашем направлении, слева БМП и около пятнадцати человек пехоты, через три минуты отрежут вам путь, похоже, они тоже взяли пеленг.
– Уходим быстро, – скомандовал Костя, – через пару минут нас обложат. Маяк уничтожить… и бегом, родимые, бегом.
Он перекинул трубу старой доброй «Мухи» так, чтобы можно было выстрелить в течение пары секунд. У него это получалось особенно здорово: разложить граник и прицелиться быстрее, чем некоторые рвут пистолет из кобуры. Татарин, гора мускулов и жил, борец, мастер спорта по боевому самбо, присел и взял летчика на закорки.
– Терпи, скрипи зубами, но чтоб
– Понял, – прошипел летчик, когда Дахи поднялся, перехватив его под сломанную ногу, но сдержался.
Все буквально понеслись, старясь выйти из ловушки, перебежав двор, засели в кустах, но именно в этот момент из-за дома напротив появилась БМП и человек десять пехоты.
– Я бью броню, вы пехоту, загоните её за угол, и уходим, – приказал Костя. – Погнали.
Он разложил «Муху» оглянулся, проверяя расстояние до стены за спиной, и, спокойно прицелившись, нажал на спуск. Граната угодила в башню, машина замерла, словно гопник, налетевший на прямой в челюсть, потом задымила. Из неё выбрался только механик-водитель, но, тут же схлопотав очередь, рухнул на землю. Костя отбросил трубу гранатомета и взялся за автомат. Бойцы, которые шли следом за броней, растерялись совсем ненадолго, но троим это стоило жизни, остальные рванули в укрытия, при перебежке потеряв ещё двоих.
– Уходим, – приказал Костя, видя, что противник попрятался и лупит в белый свет как в копеечку.
Группа побежала, прикрываясь домом. Татарин, несмотря на то что тащил немаленького летчика, несся первым, остальные пятились, изредка огрызаясь короткими очередями. Но уйти они не успели, на середине дороги по ним ударил пулемёт, рядом рванул снаряд. БМД все-таки догнала их. То ли пулеметчик оказался умелым, то ли чёрт его под руку толкал, но он попал с первой очереди. Никита покатился по разбитому асфальту, Костя сдёрнул с него второй гранатомёт.
– Ваня, Умар, тащите его отсюда, я сейчас.
Костя разложил граник и выпустил гранату, буквально навскидку, с поворота, так быстро он ещё в жизни не стрелял. БМД в этот момент выстрелила ещё раз. А потом мир раскололся.
Костя пришёл в себя в подвале, парки не было, грудь замотана розовыми от крови бинтами, рядом на матрасе постанывал Никита, у стены, вытянув сломанную ногу, на которую была наложена шина, сидел Горыныч.
– Я её сделал? – просипел Костя.
– Сделал, – ответил летчик. – Спасибо тебе, ты нас всех спас.
– Все живы?
– Все. Но тебя порвало сильно, сейчас артобстрел стихнет, транспорт придёт и поедем в настоящий госпиталь. Да и приятеля твоего, без понятия как звать, сильно зацепило. А того пулемётчика какой-то Футболист снял, говорит: точно в лоб из «винтореза» с первого выстрела.
– Надо будет ему бутылку поставить, – прохрипел Костя, после чего закрыл глаза и отключился.
Владимир. Вадим Токарев. 27 июля 2015 г.
– Многовато крови за чужого летуна, – пробормотал Вадим, глядя, как бойцы затаскивают в подвал вопящего от боли Никиту с развороченным бедром и Костю, грудь которого была обильно залита кровью.
К раненым уже подскочили санинструкторы, потащили куда-то вглубь подвала, в импровизированную операционную.
– Костя живой хоть?
– Да вроде дышит, – ответил Умар, размазывая копоть по лицу, – хотя нашпиговало его смачно… Но, может, выкарабкается.
– Вань, ты как? – поинтересовался Илья, глядя на бойца, который тяжело дышал и даже не прореагировал на вопрос.