Москва: мистика времени
Шрифт:
Имена основных застав знают все: на Трехгорном валу (сейчас Улица 1905 года) была Трехгорная застава (позже – знаменитая фабрика Трехгорной мануфактуры – легендарная Трехгорка), на Бутырском – Бутырская (отсюда, понятно, Бутырка), ну и далее – заставы Преображенская, Рогожская, Семеновская, Калужская, Дорогомиловская и другие. Каждое название – история!
Москва в границах Камер-Коллежского вала. 1836 г.
Ну а почему сам вал был назван Камер-Коллежским? А потому, что при Петре I
А еще знаете, какова была основная функция стражей на заставах? Проглядеть по поданным бумагам – кто имеет право на торговлю водкой в Москве, а кому не положено ее ввозить. Имели право только откупщики, то есть те, кто заплатил подати за откуп такой торговли. Словом, отслеживание водочной торговли и тогда считалось основной функцией государства. Вот для этого и возвели 18 застав и насыпали вал длиной в 37 километров.
Вокруг вала с обеих сторон очень быстро расплодились кабаки не только на заставах, но и просто – по надобности. А надобность, конечно, имелась. Хотя байки о том, сколь дико народ пил в кабаках, больше приукрашены. Обычно мужики пили, когда вырывались «на торг» из семейного плена. Но вообще-то байка о всеобщей российской пьянке – это байка. Наши предки и работать вполне умели. Иначе как бы они вывели Россию в начале ХХ века в самую развивающуюся державу мира?
Но конечно же и кабаки свои мистические легенды в жизнь Москвы вносили. Но ведь чего спьяну не привидится? Масло в огонь подливало и то, что именно за стены Камер-Коллежского вала власти приказали вынести все кладбища. Вспомним хотя бы Преображенское, Рогожское, Семеновское. Понятно, что вокруг вала расселилась голытьба – кому ж селиться на окраинах? Ну и начались разборки, разбойничанье. Ну а где разные преступники с преступлениями – там и что? Конечно, тюрьмы. Вот Бутырская тюрьма и нам всем известна. Века пережила, можно сказать.
Немудрено, что по Москве ходили легенды и о разбойниках Марьиной рощи, и о призраках Преображенской или Измайловской застав, где обычно являлись стрельцы, некогда учинившие бунт супротив Петра Великого. А вот на Семеновской заставе объявился совсем странный призрак. И ведь уже заставы-то давно не было. Сам вал срыли еще в середине XIX века. Но вот территория Семеновского отличилась и в ХХ веке.
Мотор и привидение
Проспект Буденного, 16
Вокруг Семеновской заставы издавна сложилась Семеновская слобода, где главным стал Слободской проезд. В 1922 году его переименовали в проспект Буденного в честь бесстрашного революционного маршала-военачальника. С 1912 года здесь размещались корпуса завода (сначала совместного российско-французского, а потом и российского), который теперь носит название «Салют» имени М. Фрунзе (опять же советского военачальника) и имеет адрес – проспект Буденного, 16.
Завод этот изначально выпускал продукцию самых высоких технологий своего времени – авиационные двигатели-моторы. А вот именовался довольно сказочно – завод «Гном». В 1912 году он был филиалом французской фирмы «Гном-Рон». И поначалу двигатели здесь лишь собирались, а все детали поставляли из Франции. Но вот только они постоянно задерживались в пути, а частенько оказывались вообще некачественными. Их приходилось «доводить до ума» уже на самом «Гноме» вручную.
И тогда инженер-рижанин Федор Федорович (по-иному – Теодор
После революции завод стал «Салютом», но продукция его по-прежнему ценилась невероятно высоко. Развивающемуся производству понадобились новые площади. И чего далеко ходить? Прямо рядом находилась территория старого Семеновского кладбища. Правда, о нем имелась историческая память. Образовалось оно как раз после насыпи земляного Камер-Коллежского вала – тогда было решено вынести за его кольцо московские кладбища. Вот и у Семеновской заставы быстро соорудили погост. В основном хоронили здесь служивый люд – солдат и младших офицеров, поскольку недалеко был Лефортовский военный госпиталь. После Отечественной войны 1812 года сюда свезли найденные по Москве тела французских захватчиков. Уже в ХХ веке скорбные ряды пополнились теми, кто был убит во время революции 1905 года – рабочими Красной Пресни. Ну а там подоспела Первая мировая война и Октябрьская революция. И все внесли свой вклад в пополнение Семеновского кладбища.
Однако власти мало когда отличались почтением «к отеческим гробам». Так что в 1930-х годах часть территории кладбища (вдоль улицы Семеновский Вал) решено было отдать под промышленные площади завода «Салют». Весной 1935 года на кладбищенских воротах вывесили объявление о том, что некрополь закрыт и захоронения запрещены. Кое-как сровняв могилы с землей, на их месте спешно возвели новые цеха и ангары. И в одном из них разместился опытный цех для испытания авиационных двигателей. И началось непонятное.
Рабочие, остающиеся в ночную смену, стали жаловаться на… непонятно как возникающий липкий страх, головокружение и боль, на то, что они чувствуют чье-то постороннее и пугающее присутствие. Дошло до того, что люди стали отказываться выходить в ночную смену и пересказывали друг другу леденящие душу истории о встречах с… призраком.
– А потому, – шептались рабочие, – что цех этот построили прямо на костях. Кладбище было тут. Вот покойники и мстят. Не любят они, когда их тревожат!
Правда, в «органах» подумали иначе. Какие призраки, когда вокруг полно иностранных шпионов, жаждущих выведать и украсть технические секреты Страны Советов?! Да и собственных вредителей в стране масса. Небось гримируются под призраков и пытаются сорвать работу по испытанию новых двигателей.
Происходящим заинтересовался НКВД. Решено было поручить разведку опытному товарищу – коммунисту со стажем и потомственному рабочему, который, кстати, в 1920-х годах и сам работал в ЧК, – Ивану Сергеевичу Храпову. В датах данные несколько расходятся. Есть записи, что расследование начали в декабре 1939 года, а есть – что весной 1941-го. Скорее всего, просто дело двигалось медленно, потому что то, что выяснялось, не лезло ни в какие ворота. Понятно, что о ТАКОМ просто боялись доложить начальству.