Москва: мистика времени
Шрифт:
– Не забудь! Делай, как я говорила!
Да разве говорила? Вдалбливала! По сто раз на дню:
– Как первый цвет черемухи вскроется, обожди еще день. На третий, когда солнце начнет клониться, и поезжай. Как раз на закате поспеешь. Избу признаешь враз: будет она вся в черемухе.
И точно – мимо не проедешь. Белой копной черемуховая роща стоит на пути. Дух захватывает. Ясно, что тянуло сюда бабку, – красота неожиданная. Нетронутая. Белая красота.
Ну да не до красоты теперь. Дело есть.
Боярин
Окно растворилось. Показалась фигура в темном балахоне, даже волосы черной тряпицей подобраны.
– Что надо?
– Здравствуй, старая. Я – боярин Глеб. Моя бабка с тобой договаривалась – боярыня Настасья Саввична.
– И о чем? – недоуменно протянула ворожея.
Глеб тряхнул русыми волосами:
– Сама же требовала, чтобы я приехал. Запамятовала, что ли? Говорила моей бабке, что хочешь желание мое исполнить.
Ворожея вздохнула:
– И чего желаешь?
– Зелья приворотного.
– К чему оно тебе?
«Твое какое дело, старая карга!» – хотел ответить боярин, но поостерегся и вслух сказал:
– Вчерась Аглая, воеводская дочка, надо мной насмеялась.
– Что ж, она красавица, к тому ж балованная.
– На глазах у всех людей не в мою повозку села, а к боярину Афанасьеву!
– Ну, этот грех легко простить.
– Ты простить можешь. Тебе за семьдесят. Пожила свое! А я еще и третий десяток не разменял. Не хочу прощать. Не придет Аглая по-хорошему – придется по-плохому.
– Но разве Настасья Саввична не говорила, что приворотами Марта никогда не занималась? – Голос ворожеи зазвучал звонко и негодующе. – Так что возвращайся домой, боярин!
– Ну уж нет! Я и так не собирался сюда ехать, да бабка пристала, как репей. Езжай, говорит, Марта Никулишна твое заветное желание выполнит. Я всю дорогу думал, что бы такое пожелать? Теперь знаю. Хочу, чтоб гордячка Аглая сама меня о любви попросила. В ногах пусть поваляется!
– Достойное желание! – Марта фыркнула. – Неужто других нет?
– Знаешь, что гордячка мне сказала? Хочешь, говорит, чтоб я тебя полюбила, – сумей приворожить.
– Так ведь приворот – ворожба. Дело грешное!
– Тебе ли, Марта Никулишна, о грехах поминать? Рассказывала мне бабушка, как вы с ней в молодости погуляли. Как по ярмаркам ездили, красавцев в твой домишко заманивали да и веселились во все тяжкие. Я вас не осуждаю – ни тебя, ни бабку Настасью. Знаю, что дед мой – изверг был, бил ее, бедную, смертным боем. Вот она и погуливала от него. Ласки-то ведь хочется. Небось многонько мужиков вы с ней приворожили – и не одних купцов-коробейников, а бояр тоже?
– Что было – то было! – перебила боярина
– Пускай, – согласился Глеб. – Ты сделай, там посмотрим. Только сама подумай, – боярин полной грудью вдохнул черемуховый дух, – какие могут быть грехи в таком белом месте?..
– За травами в другие места пойдем. В леса да в болота.
– Надо – пойдем.
– Но ведь хлопотно! Для приворота-то из избы в дверь не выйдешь. Через окно вылезать надо.
– Раз обещала, значит, лезь! – рявкнул Глеб.
Марта вздохнула, поохала, но полезла. Боярин кинулся помогать. Старухе все-таки за семьдесят. Только та оказалась весьма резвой – легко спрыгнула на землю, не дожидаясь помощи.
– Уговорную фразу помнишь? – спросила она. – Заканчивай за мной: сегодня ночью не придется спать…
– Получим все по желанию нашему, – пробормотал Глеб.
Шли молча. Уходили от черемухового цвета – становилось все темнее. Луна, что ли, закрывалась облаками? Внутри Глеба нарастало чувство неизвестности. Досады. И чего поперся?..
Начался лес. И когда луна заходила за облака, все вокруг покрывала темень. Несколько раз боярин оступался, цеплялся за корни. В конце концов грохнулся. Выругался. Встал.
Старуха крутилась вокруг, но не помогла, а только подлила масла в огонь:
– Сам пожелал приворотного зелья. Поспешай теперь!
– Куда ты меня тащишь? – озлобился Глеб. – Я приехал зелье взять, а не по лесам шастать!
– Неча злиться! – отрезала бабка. – Для настоящего приворота травы надо рвать с тем, кому предназначены.
– Другие ворожеи сами варят!
– Обман это. Не действенно. Так, чтоб деньгу сорвать. Но коль Марта Настасье Саввичне пообещала, будем делать по-настоящему.
Луна наконец-то выбралась из облаков. Стало хоть что-то видать. Марта засуетилась:
– Давай, пока светло, найдем березовую несотопырку!
Она понеслась вперед. Кружила по лесу. Ныряла под елки. В ее-то годы!
У самого боярина все силы уходили на то, чтоб не грохнуться вдругорядь.
– Ну, где ты там? – Голос Марты просто звенел от нетерпения. – Поспешай! – Но сама она вдруг остановилась над упавшим березовым стволом. – Видишь?
Глеб ничего не видел.
– Батюшка лесовой! – Старуха поклонилась на четыре стороны. – Позволь взять. Не сами берем – нужда заставляет!
Голос звучал не по-заученному, а удивленно и азартно. Будто она и сама не верила, что найдет, но, надо же, нашла!
– Березовая несотопырка! – Старуха отодрала что-то с поваленной березы и сунула Глебу под нос. – По-книжному – чага, древесный гриб. Первенький!
Ее глаза горделиво сверкнули в темноте. Будто нашла не гриб первый, а первый бриллиант. Теперь понесется за вторым. И точно.