Москва не принимает

Андреева Наталья Вячеславовна

– Не успел, – пожал плечами Катыков. И слегка замялся. – Подумал, что сделаю это в Москве.

– То есть вы не один раз встречались с Людмилой? – Алексей мгновенно уловил паузу. И подумал: «Ай, лукавите вы, Ренат Алексеевич. Явно что-то недоговариваете».

– Два, – признался Катыков. – Всего два раза.

– Интересно. А сцену Элина когда вам устроила?

– В том-то и дело. Вечером того дня Люда умерла. А накануне мы с ней сидели в баре. Моя жена выпила снотворного и уснула, я воспользовался этим и вышел из номера. Но Элина откуда-то узнала, что я вернулся далеко за полночь, и догадалась, где и с кем я был. Утром она устроила

мне разнос.

– Так вот почему вы говорите, что ваша жена причастна к смерти Мануковой!

– Я в этом уверен.

– Но неужели вы оставили бы Элину совсем без денег?

– Нет, конечно! Ее и сына я бы содержал достойно.

– Тогда почему она так распсиховалась?

– Сам не понимаю. Здесь какая-то тайна, – задумчиво сказал Катыков.

– А с Элиной поговорить не пробовали?

– Пробовал. Молчит.

– Понятно. Страшная семейная тайна. – Алексей чуть не рассмеялся. – Ох, как у вас все запущено-то!

– Жизнь есть жизнь, – пожал плечами Ренат Алексеевич. – Как будто у вас все просто, – он кивнул на Сашу, окруженную стайкой взволнованных женщин. – Похоже, намечается бабий бунт. Пойду найду Элину. Все ж таки она мне пока жена.

– Вы что, всерьез решили развестись?! – чуть не подпрыгнул Алексей.

– Вы хотите сказать, коль Люды больше нет, так и смысла в этом нет?

– Я бы посоветовал вам подумать.

– А кто вы такой, чтобы давать мне советы? – в упор посмотрел на него Катыков и достал из кармана своей стильной рубашки цвета топленого молока пару купюр. – Я заплачу.

– Я и сам в состоянии.

– Спасибо за компанию, – Катыков, не слушая его, положил на столик деньги. Чаевые были слишком щедрыми, как заметил Алексей.

– Еще увидимся, – сказал Леонидов и тоже поднялся.

– Насчет спиртного подумайте. Кто знает, насколько это затянется? И еще хочу сказать: я бы не смог жить с такой истеричкой. Мужчина должен быть в доме хозяином. – И Катыков ушел.

«Спокойнее, Леонидов, спокойнее, – сказал себе Алексей, проглотив обиду. – Ты и так много узнал. Человек непростой. И нет никакой гарантии, что он не врет. Он ведь бизнесмен. Следовательно, привык скрывать свои истинные чувства. Катыков – мастер блефа. Потому и процветает. Где он меня наколол? Поведал душещипательную историю о романтической южной любви. Слишком банально, чтобы в это поверить. Раскололся, что Тема не его сын. И тут же подставил Элину. Она, мол, ревновала его к Людмиле, а накануне ее смерти устроила безобразную сцену ревности. Да я и сам видел, как Катыковы ругались. Но он явно чего-то недоговаривает. Зачем он подставляет Элину? А он ее подставляет. Решил таким образом избавиться от жены? Развестись без затрат? А что? Засадит моими руками ее в тюрьму – и дело в шляпе. Но я здесь никто…»

Он уже начал просыпаться. После двух чашек крепчайшего кофе в голове прояснилось. Алексей понял, что ему надо найти Элину и поговорить с ней. Делать все равно нечего. Раскрыть преступление, как говорят, не отходя от кассы? А почему бы нет?

Десять тридцать утра

Он шел к Элине, когда его перехватил Мануков:

– Эй, сыщик, как дела?

Алексей хотел было ответить резко, но увидел, что Геннадий Михайлович на взводе. Тот уютно расположился за одним из столиков, перед ним стояла початая бутылка коньяка и тарелки с закуской. Мануков вальяжно развалился на стуле, на спинке соседнего висела светлая куртка из тончайшей замши, дорогая

и стильная. Алексей невольно вспомнил его соперника. Катыков тоже хорошо одевается, но ему все эти брендовые вещи идут больше. Приходится признать, что Ренат Алексеевич – красавец. Даже легкая седина на висках ему идет. Неудивительно, что Людмила им опять увлеклась. Кто бы на ее месте устоял? А как отреагировал ее муж? Захотелось послушать его версию недавно произошедших в отеле событий.

Это было второе кафе, пригодное для того, чтобы скоротать время. Горячего в зоне вылета не готовили в принципе, только салаты и сэндвичи. Еще кофе и выпечку. Но рассчитывать на суп или хотя бы на кусок мяса с картофельным пюре или пастой не приходилось. Да и цены на еду оказались запредельными.

«Если самолет задержат на сутки, будут большие проблемы», – подумал Алексей. Среди томящихся в зале ожидания пассажиров много детей, пока они ведут себя спокойно, но рано или поздно плотину прорвет. Дети есть дети.

– Садись, – Мануков похлопал по сиденью пластикового стула.

Алексей подумал и приглашение принял. К жене он всегда успеет. Саша, слава богу, пока занята. Обсуждает проблему с подругами по несчастью. Все, у кого есть дети, окружили ее и что-то бурно решают.

– Выпьешь? – Мануков взялся за бутылку.

– Нет, спасибо. Рановато еще для спиртного.

– А по-моему, в самый раз! – Мануков плеснул себе коньяка.

– Вам же на работу в понедельник, – напомнил Алексей.

– До понедельника либо ишак издохнет, либо падишах помрет, – усмехнулся Геннадий Михайлович. – До утра я еще сто раз протрезвею. И потом: какая у меня работа? Указания давать? С этим я в любом виде справлюсь, – он лихо махнул коньяк. И поднял вверх указательный палец: – Опыт. У Геннадия Манукова огромный опыт руководящей работы.

– Почему вы не идете к дочери?

– А куда она денется?

– Но ее ведь надо поддержать. С ней вместе полетит в Москву тело ее матери.

– Какой ты правильный, – поморщился Мануков. – Что тебе этот хмырь наплел?

– Хмырь?

– Ну, Катыков, – через силу выговорил Геннадий Михайлович. И еле сдержался, чтобы не добавить крепкое словцо, Алексей видел это по его лицу. Вместо этого Мануков вновь взялся за бутылку.

– Пытался убедить, что его жена причастна к убийству Людмилы, – осторожно сказал Алексей. – Она, мол, ее ревновала.

– Элька сука! – зло сказал Мануков.

– А вы ее так близко знаете?

– Да уж знаю, – неприятно усмехнулся Геннадий Михайлович.

– А о романе вашей жены и Катыкова знали?

– Знал, что Люська до меня путалась с каким-то хмырем. Потому что не узнать об этом после того, как мы переспали, было нельзя. Кто-то там до меня постарался. Ну и я жених был, прямо скажем, не первой свежести. Поэтому отношения мы с ней выяснять не стали.

– Тогда не стали. А сейчас? – в упор посмотрел на него Алексей.

– А что сейчас? Куда бы Люська от меня делась? Она привыкла жить хорошо. Я ей все дал. Подружки обзавидовались. Шуба не шуба, кольцо не кольцо. Все – эксклюзив. К дочке репетиторы каждый день на дом ходят. Хочешь тебе МГИМО, хочешь Высшая школа экономики. Да хоть ВГИК! Везде поступлю.

– А вы не преувеличиваете свои возможности, Геннадий Михайлович? Катыков тоже богатый человек.

– Этого козла я в бараний рог скручу. Вот где он у меня, – Мануков сжал кулак и показал его Алексею. – Как только прилечу в Москву – устрою тотальную проверку его бизнеса.