Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

Бочкарев Михаил

— Схема чего? — не понял Загробулько.

— Видишь, — ткнул пальцем Варлам, — сколько раз очевидцы видели ангела. Сначала в банке, потом пассажиры Боинга перед падением, потом на ток-шоу этой… как ее?

— Вознесенской, — вспомнил Загробулько.

— Ага, плюс еще несколько свидетельств, не особенно четких но…

— И что, ты хочешь сказать, что из райских садов спустился ангел, которому приспичило разбивать самолеты и рушить телебашни?

Тут Каюмов посмотрел на майора так, будто у него вместо носа вдруг вырос слоновий хобот.

— Да не ангел это!..

— А кто?

— Люцефер!

— Кто? — не вразумил трехлитровый милиционер, плохо знакомый с

религиозной мифологией.

— Дьявол! — уточнил Каюмов зловеще.

Загробулько побледнел и ему, несмотря на духоту и жару, стало внутри холодно и страшно. Тут дверь в кабинет открылась, и на пороге возник коротышка дежурный объявивший писклявым голоском:

— Варлам Левонович, только что доставили троих!

— И?

— У одного при себе крылья! — выпалил радостно коротышка.

Оба мента переглянулись как верные друзья перед расстрелом.

— Где они?

— Их Вера Анатольевна допрашивает.

Услышав это, Вифлеем забыл как дышать. Он встал, тут же сел, потом снова встал и кинулся в дверной проем. Сбив с ног не вышедшего ростом рядового, Загробулько полетел по коридору, словно поезд-электродизель в бездну обрыва. В висках стучало только одно:

«Верочка! Верочка!!! Ве-ро-чка!..»

ПАТРУЛЬ

Когда Елисей открыл глаза он увидел, что все еще парит, поддерживаемый рукой божественного создания, над городом. Сумка с крыльями висела у него на шее слегка покачиваемая ветром. Лямка натерла шею и от тяжести ныли позвонки. Нистратов перехватил ее руками и прижал к груди, словно мамаша родное дитя.

— Куда мы летим? — крикнул ангел в отставке, пытаясь повернуть ноющую шею к держащему его Метатрону.

— Летим в Москву, искать ИнниПи Форгезо и справлять ваши с ним огрехи. Он должен быть там…

— А я почему-то думал что Форгезо это не человек. Он мне во снах виделся какой-то странной субстанцией, я его про себя называл человек-радиоволна…

— Ну, почти так. ИниПи раньше был твоим напарником в нематериальной сфере и существовал как колебание волокнистой структуры времени-пространства, а теперь он тоже отчужденец.

— Как я? — обрадовался чему-то Нистратов.

Метатрон и Гор, летящий рядом, переглянулись.

— Не пойму чему ты радуешься? Вы натворили делов, которые теперь расхлебывать и расхлебывать. Дезертировали в мир смертных, забыли все начисто и даже не представляете себе, катастрофа какого масштаба грозит миру! — Метатрон сказал это с таким укором, что Елисею захотелось от чувства стыда, всплывшего мутным мыльным пузырем где-то внутри, броситься с высоты и разбиться вдребезги.

— Ладно, — сказал Гор, — не пугай беднягу, он же всего лишь человек!

Тут два крылатых существа захохотали на все небо и Нистратов почувствовал себя примерно так же, как десятилетний молокосос, сидящий в кампании взрослых мужиков рассуждающих об отношениях с женским полом. Ему стало и обидно и досадно, и захотелось тут же напомнить небесным насмешникам, что и он, мол, тоже когда-то был… Но тут Елисей понял, что даже если это и правда и что был он когда-то в другой своей жизни ангелом, что с того? Ничегошеньки он не помнит, и ни йоты совершенно не понимает чего от него хотят, какого такого он натворил и уж, тем более что должен исправить.

— Так что же мы сделали не так? — спросил он дрожащим голоском.

— Вы Носфературс не доделали свою работу до конца. Бракоделы! Оставили, что называется, лазейку, через которую в материальный мир может просочиться такое…

— Так это что же, из-за нас башня поломалась? — удивился Елисей.

— Поломалась? —

задумчиво изрек Метатрон, — Нет, Носфературс, поломка это совсем другое. Но башня это еще не самое страшное. Это еще только начало. Цветочки — как вы, люди, любите выражаться. Гармония нарушается! В человеческом сознании может произойти катарсический шок, который приведет к последствиям не прогнозируемым. Люди вообще могут перестать воспринимать объективную реальность как нечто твердое, непоколебимое. Для кого-то это станет спасением, невероятным открытием, принесет свободу, но кто-то, кто не в силах будет это принять, начнет жить в вечном страхе, подавленным и ничтожным существом. Кому спрашивается это нужно?

— Но как? Как я мог такое допустить? — недоумевал Нистратов. Ему действительно было сложно осознать свою вину. Еще вчера он был обычным, ничем, в сущности, не выделяющимся среди тысяч других, гражданином, а сегодня он уже ангел-отчужденец по вине которого рушиться мироустройство.

— Ты все узнаешь! — предрек Гор, внимательно слушавший всю беседу, — но сначала нам нужно найти твоего ИниПи Форгезо. Без него проблему решить будет сложно.

— А где он?

— Где-то в Москве. Наша задача найти его.

— «Интересно как он выглядит?» — задумался Елисей, — Ему как ребенку, нетерпеливо ждущему новогодних подарков, хотелось встретиться с существом, столь часто присутствующим в его снах. А еще каким-то внутренним чувством Носфературс понимал, что он связан с ним чем-то большим, нежели даже родные братья, связаны между собой. У него было ощущение, словно они родились когда-то сиамскими близнецами, но с помощью удачной операции их разделили и разлучили на долгие годы. Самое странное было то, что Елисей никак не мог себе представить ИниПи, то как он выглядел в его сновидениях, не имело никакого четкого описания. Это скорее было похоже на эмоцию, множество эмоций, сконцентрированных в однородную структуру не имеющую аналогов в материальном мире.

— Садимся! — проговорил Метатрон.

Нистратов увидел, как стремительно приближаются они к земле. Там внизу жил своей жизнью город. Неспешно тянулись по трассам маленькие, словно игрушечные, автомобили. Потоки людей ныряли в двери зданий, исчезали внутри сияющих вывесками магазинов и так же выныривали от туда, держа в руках пакеты с покупками. Кто-то просто неспешно шел, кто-то торопился по своим неведомым никому делам. Людей на улицах было много, гораздо больше, чем Елисей мог себе представить. Возможно, причиной тому была хорошая, ясная погода и отсутствие устойчивого телесигнала в их квартирах. А может еще какая неведомая сила тянула людей из своих квартир на свежий воздух. Правда, свежим воздух был не во всей Москве. Северный район столицы откровенно попахивал исторгаемыми башней отходами жизнедеятельности. Когда Гор и Метатрон с Носфературсом зажатым сильными божественными руками, опустились так низко, что их должны были бы обязательно заметить бороздящие проспекты граждане, Елисей, с удивлением осознал, что этого не происходит. Горожане, как ни в чем небывало продолжали жить своей обыкновенной жизнью, заниматься своими делами, совершенно не замечая парящих над ними высших созданий. Наверное, высшие находились в каком-то пограничном измерении, а потому простым смертным видны не были. Гор и Метатрон тем временем, величественно помахивая огромными крыльями, свернули в какой-то тихий дворик и бесшумно приземлились. Елисей ощутив под ногами твердь, сначала чуть не упал. Голова все еще кружилась, словно его прокатили на «американских горках», и тело хоть и находилось теперь на земле, продолжало полет.