Москва - Сталинград - Берлин - Прага
Шрифт:
– Обоснование разумное. Давно командуете дивизией?
– Четыре месяца, - смущенно ответил Полосухин, чувствуя, что этим вопросом я как бы воздаю должное его командирским качествам.
Через полчаса мы выехали в боевые порядки одного из полков. Когда проезжали мимо старых памятников, вспомнил толстовское описание Бородинского поля, каким оно представлялось Пьеру Безухову накануне знаменитой битвы. Безухов видел поля, курганы, ручьи и бесчисленные колонны войск... Поляны, ручьи и леса остались и теперь, а вот войск не было видно - не та война! Подразделения зарылись
Да, не та война, не тот характер действий. И если тогда на этом куске русской земли - 8 км по фронту и 2,5 в глубину - сражались в сомкнутом строю, решая судьбы истории, 120 тыс. русских солдат и 130 - 135 тыс. французов, то теперь тут было сравнительно немного войск. И исход войны определялся не на Бородинском поле, точнее, не только здесь, а на всем огромном фронте, где шли ожесточенные бои.
На огневых позициях артиллерийской батареи 17-го стрелкового полка к нам подбежал артиллерист с треугольниками на петлицах.
– Командир орудия старший сержант Корнеев!
– доложил он.
– Готовы, товарищ Корнеев, встретить противника?
– Так точно, товарищ генерал!
– Кто у вас в расчете?
– Наводчик орудия сержант Строганов - шахтер из города Сучана, заряжающий - казах Башмеев, тоже шахтер, из Караганды. Остальные номера - туркмен Калмыков, рабочий ашхабадского элеватора, Смолярчук - слесарь из Минска, белорус. А вот Рябченко - с Дона, до армии был трактористом. Сам я из Свердловска, токарь завода «Уралмаш».
– Не расчет, а прямо Совет Национальностей!
– пошутил член военного совета.
– Коммунисты и комсомольцы есть?
– Все комсомольцы, за исключением Смолярчука, но он собирается вступить в комсомол.
– Желаем удачи в бою!
– Спасибо, товарищ генерал! Врага не пропустим! Несколько дальше, на позициях запасного учебного полка, мы встретили добровольцев-москвичей с завода «Серп и молот» - инженера В. Г. Григорьева и электромонтера С. Ф. Гончара. В этом же отделении находились отец и сыновья Павловы и двое пожилых рабочих с фабрики «Трехгорная мануфактура» - Орлов и Захаренко.
– Получили мы на днях наказ от краснопресненцев, - сказал Захаренко, вынул из кармана письмо и передал его нам.
– Вот, почитайте сами!
Павел Филатович быстро прочитал письмо и с волнением сказал:
– Красная Пресня не зря славится своими революционными традициями. Вот и теперь краснопресненцы призывают воинов Западного фронта стоять насмерть, но врага к Москве не пропустить.
– Какой патриотический документ! Мне думается, стоит его размножить и довести до каждого бойца.
Через несколько дней письмо краснопресненцев читали в ротах. В те грозные дни по зову партийных организаций на фронт пошли десятки тысяч коммунистов и комсомольцев. Московская партийная организация, а по ее примеру и многие другие превратились в своего рода боевые штабы по мобилизации сил и средств на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Только за первые 5 месяцев войны в армию влилось около 400 тыс. московских коммунистов и комсомольцев.
Никогда в нашей памяти не сотрутся
В столице было сформировано 16 дивизий народного ополчения. Командовали ими достойные и способные военачальники: 8-й Краснопресненской - комбриг Даниил Прокофьевич Скрыпник, 3-й Московской коммунистической стрелковой - полковник Николай Павлович Анисимов, 4-й Московской стрелковой - полковник Андрей Дмитриевич Сидельников, а позже полковник Александр Дмитриевич Борисов, 158-ю Московскую стрелковую дивизию возглавлял генерал-майор Алексей Иванович Зыгин, а затем генерал Иван Семенович Безуглый. Основное ядро 158-й стрелковой дивизии составили сталевары завода «Серп и молот». Ее командир И. С. Безуглый - тот самый боевой генерал, который командовал 5-м воздушно-десантным корпусом под Даугавпилсом и под Мценском в начале октября 1941 г.
Дивизии ополченцев сражались героически, и почти все они заслужили звание гвардейских. Одновременно было сформировано 87 истребительных батальонов и несколько отдельных отрядов, состоявших почти на 90% из коммунистов. Из Москвы ушло на фронт в те дни 100 тыс. коммунистов, 260 тыс. комсомольцев33
.
В сентябре 1941 г. в Москве было создано 260 военно-учебных пунктов, в городах и районах Московской области - 597. В их организации решающую роль сыграли партийные и комсомольские работники. Мне особенно запомнились А. М. Пегов и Д. В. Постников. В качестве преподавателей было подобрано свыше И тыс. средних и младших командиров и политработников34
.
Для увеличения производства оружия и боеприпасов были расширены действующие заводы оборонной промышленности. На вы пуск военной продукции переключились и многие предприятия гражданской промышленности. «Работать столько, сколько необходимо для обеспечения победы!» - таким был девиз москвичей.
Труженики Москвы одними из первых выступили за сбор средств на постройку танков, самолетов и других видов вооружения. В Советской Армии по сей день находится танк «Мать-Родина», построенный на сбережения москвички Марии Иосифовны Орловой35
и переданный в состав 4-й гвардейской танковой армии.
Так же успешно прошел в столице сбор теплых вещей для защитников Москвы. С сентября 1941 г. по февраль 1942 г. москвичи отправили на фронт несколько тысяч предметов обмундирования и продуктовых посылок.
Для защиты Москвы из Горького прислали бронепоезд «Кузьма Минин», а из Мурома - бронепоезд «Илья Муромец» и бронепоезд № 73, построенные на средства трудящихся. Бой одного из них против 20 немецких танков мне довелось наблюдать 28 ноября между Яхромой и Дмитровом.