Москва - Варшава
Шрифт:
– Представьте, нет, - она пожала плечами.
– Никогда не интересовалась. Ведь его фирма зарегистрирована в Италии, по-итальянски он шпарил достаточно бегло, а поскольку я сама знаю по-итальянски всего несколько слов и между собой мы объяснялись по-французски, я и принимала его за итальянца.
– Увы, мадам!..
– служащий скорбно вздохнул. Тут его осенила новая мысль.
– Послушайте, может, вам необходимо сообщить в полицию?
– Связываться с русскими?
– её передернуло.
– Вы ведь знаете, что у них творится. Если опять там замешана русская мафия, о которой столько пишут, то мне лучше не привлекать на
– Да, разумеется, вы правы, мадам. Мы и сами стараемся...
– служащий выразительно развел руками и изобразил кистями покачивание весов: обозначив, как они всегда стараются уравновесить ситуацию, чтобы ни у кого не было ненужных беспокойств.
– Спасибо вам. Всего доброго... Должна сказать, вы меня потрясли, добавила она, уже направляясь к выходу.
– Увы, мадам!
– повторил служащий.
На улице она постаралась поскорее найти открытое кафе посимпатичней и перевести дух за чашкой кофе и большим куском шоколадного торта - она всегда была сладкоежкой.
Значит, не заказчик... Узнав, кто он, его убили.
Тогда кто?
Заказанный?
Допустим... Узнал, что его заказали, и решил нанести упреждающий удар. Получается, ему было известно, кто киллер, но не было известно, кто нанял этого киллера. И он выследил заказчика от исполнителя - исполнительницы, точнее говоря.
Как такое может быть?
Может, поняла она. И живо представила, как именно такое может быть. Но для этого нужно почти невероятное пересечение...
Поднося ложку с тортом ко рту, она уловила легкое движение по соседству и полуоглянулась. Даже не оглянулась - так, быстро скосила глаза.
Какой-то мужчина, только что расставшийся со своим приятелем, сел за два столика от нее.
Приятель быстро уходил по улице, уже заворачивая за угол, и она лишь мельком увидела его со спины. Но и увиденного было достаточно: она ни на секунду не усомнилась, что это - тот самый парень из Женевы!
Опасаясь, что она могла его запомнить, несмотря на все его предосторожности, он "сдал пост" сменщику - предварительно её опознав!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Андрей Хованцев попросил дать ему паузу на сутки, чтобы "помозговать" над выданными Поваром материалами и составить план конкретных действий двигаться ли ему в Литву, в Калининград или прямиком в Германию, а может, и другие варианты возникнут. Игорь освободил его от всех дел, в том числе срочных и текущих.
– Не хочешь расспросить меня о Гитисе Янчаускасе, пока я не исчез до вечера?
– спросил он.
– Все-таки мы с ним сколько-то дружили, хоть он и был на три курса старше.
– Лучше потом, - ответил Андрей.
– Я его немного помню, хотя толком никогда с ним не общался. Лучше мне сперва составить портрет, не зная того, что ты можешь мне рассказать.
– Что ж, взгляни на Дика свежим взглядом!
– ухмыльнулся Игорь.
– На Дика?..
– недоуменно переспросил Андрей.
– Ну да. Так его называли, образовав от "Гитис".
– А, понятно...
– Андрей кивнул.
– Ладно, зарывайся в документы, ты уже, я вижу, весь в них! рассмеялся Игорь.
– И не
Друзья до сих пор называли Андрея "шахматистом", хотя шахматы он забросил кучу лет назад, поступив в институт и окончательно посвятив себя германистике, которой и до того был увлечен. В шахматы он обыгрывал всех ещё бы, ведь когда-то был перворазрядником! И это оказалось одной из причин, по которым Игорь, уйдя из "органов" на частные хлеба (в жизни Игоря было столько крутых поворотов, что только держись!), привлек к делу старого друга: шахматное мышление Андрея казалось Игорю необходимым дополнением к его собственным способностям. И Игорь не ошибся... Другой причиной была та, что Андрей просто подыхал с голоду - диссертация по средневековым немецким поэтам, может, и прославила бы его в будущем, но пока прокормить не могла и Игорь взял и кинулся срочно спасать друга.
И теперь голодные времена были для Андрея позади, а всю "компьютерно-аналитическую", или "пылевыбивальную" - Игорь называл этот процесс обработки и осмысления данных по-разному - работу Игорь всегда доверял ему. Потом они садились и суммировали свои мысли и наблюдения, приходя к общему знаменателю.
Покинув Андрея, Игорь постарался как можно быстрей "закруглиться" с текущими делами и часам к четырем дня был на Миуссах, в Гуманитарном университете, где принялся наводить справки о студенте третьего курса Тадеуше Жулковском.
Несмотря на строгости внутренней охраны и пропускной системы, ему удалось убедить всех в своих добрых намерениях. Да и трагичность ситуации оказалась ему на руку.
– Понимаете, я старый друг его матери, - объяснил он.
– И меня просили взять Тадеуша... под свое крылышко, так сказать. До его отъезда на похороны. А в общежитии, где он числится, он не живет.
– Да, ужасная история, - закивала замдекана, вышедшая к нему по звонку с вахты, от поста охраны.
– Она ведь утонула, да? Бедный мальчик, наверно, сам не свой, он только вчера получил телеграмму... Он снимает квартиру, и я сейчас найду вам его адрес и телефон. У нас всегда все это есть - на случай, если надо будет о чем-нибудь срочно оповестить студентов...
Через пять минут Игорь ехал в сторону Чертанова. Тадеуша Жулковского он застал как раз вовремя, в последних сборах. Молодой человек возился с "молнией" саквояжа, который застегивал в коридоре, перед входной дверью - и дверь открыл, едва Игорь кнопку нажал.
– Тадеуш Жулковский?..
– Вы ко мне?
– удивился Тадеуш.
– Простите, я спешу, и...
– Об этом и пойдет разговор, - Игорь приглядывался к рыжеватому сухощавому пареньку.
– У тебя уже есть билет?
Да, худощавый, крепкий при этом, и эти темно-серые глаза, их разрез...
"Не может быть!" - подумал потрясенный Игорь.
И переспросил:
– А?..
Узнаваемая для Игоря - красноречивая - внешность молодого человека произвела на него такое впечатление, что он прослушал ответ на свой вопрос.
– Я говорю, нет, билета ещё нет. Но я возьму "билет последней минуты". Сейчас это не проблема... Так кто вы такой?
– Меня зовут Игорь. Игорь Терентьев. Я учился в институте вместе с тем человеком...
– ...Из-за которого погибла моя мать?
– Тадеуш насторожился.