Мост через Жальпе (Новеллы и повести)
Шрифт:
— Господи… — Бенас увидел, что на них неспокойно поглядывает Фелиция.
— И вы теперь попали как в точку. Будто знали.
— А что было этим парням?
— Что было? Да ничего не было. Присудили вернуть деньги, и все, а человек уже не тот. Балтазасу после той ночи, — а его только на другой день около полудня обнаружил лесничий и отвязал — стало худо, видно, очень уж натерпелся человек и от страха, что привязали его неизвестно где, и от того, что его видели у Фелиции. А человек он чувствительный и ранимый. Лежал в больнице, поправился, но
Учитель заметил, что глаза Бенаса стали светло-зелеными, а с лица схлынула краска.
— Вам худо?
— Вот что значит давно вина не пить, учитель. Теперь могу только чайком баловаться…
— Может, теперь смогу минутку передохнуть, — робко сказала Фелиция, садясь рядом с доктором Бенасом и ставя на стол бутылку вина. Она поправила платье под халатиком.
— Хотите, чтоб мы окончательно напились? — Бенас придвинул бокал к Фелиции и налил.
— Было от чего. Да что вы, доктор. Боже, вы часто мне снились, да и вообще все стояли перед глазами, когда ходила гулять к озеру. — Она выпила и уставилась на побледневшее лицо Бенаса. — Как живете-то?
— Спасибо за память. Вроде ничего живу, Фелиция. Вот передохнуть хочу малость.
— Тяжелая у вас работа.
— А у кого легкая? У всех тяжелая работа. Все переутомляются и особенно — если, работая, думают, над чем работают… Тяжек труд, сладок отдых, Фелиция. Тяжелее всего — жить, Фелиция.
— А у нас тоже ничего нового. Брат брата в озере, в прошлом году утопил. Не в нашем озере, довольно далеко отсюда. А больше вроде ничего особенного, доктор. Да и учитель наверняка вам все новости уже выложил. — Фелиция заговорила смелее, то и дело поглядывая на учителя. — Пока жив, вот и живешь. Грустно тебе или тяжело, — должен жить, никто не спросит… Хорошо, пока голова работает, а когда и она начинает отказывать, тогда уже все.
— Да, Фелиция, рыба без головы — и та не рыба, а какой уж тут человек.
Фелиция тревожно посмотрела в окно на улицу, где все еще шел дождь и куда недавно выскользнул Балтазас.
— В этом году один? Помню, в какой-то год приезжали с…
— С Деймой.
— Ага, точно. Такое странное имя.
— В этом году, можно сказать, один. Приезжала в гости, сейчас как раз до станции проводили и возвращаемся с учителем.
— Спасибо, что заглянули… Приезжала… Значит, все по-старому…
— Да, Фелиция… Если что-нибудь с нами и стало, переменилось или еще как, то все равно все по-старому.
— А что переменилось? Ни о чем не довелось слышать.
— Да разве услышишь… Фелиция, сами себя мы часто не слышим, а других услышать еще мудренее.
— Тоже правда. Что правда, то правда.
— Выпьем еще по чарочке. За ваше здоровье и за вашу жизнь. Спасибо за приют и тепло.
— Чаще заходите, доктор. Как только будете проезжать мимо, и заходите. Стосковались мы по редким людям. Жалко, времени нету, а то бы я вас расспросила. Вы такой понимающий и столько книг прочитали.
— Не
— Становилось веселее, когда вас видели, доктор.
— А я знаю почему: вы никаких болезней не боялись. Доктор уж выручит…
— Да нет… Боялись… Всегда боялись. Приезжайте почаще, доктор.
— Обязательно проведаю вас, Фелиция, обязательно… Мне только здесь и жить. Вот опять объявлюсь с учителем. Если он сам здесь продержится.
— Продержится…
— Да ребятишек все меньше и меньше.
— И правда — все только о себе думают.
— Оставайтесь такой же хорошенькой, Фелиция, и еще какой-нибудь новый цвет для платьев себе выберите.
— Да хватит мне и тех самых платьев, доктор…
В голосе Фелиции доктор Бенас услышал дрожь. Посмотрев ей в глаза, он быстро спросил, пытаясь изобразить улыбку:
— А это что такое? Кто у нас смеет унывать? Уже действует микстурка, уже не больно…
— Простите… Скисаешь, жизнь такая. — Она неожиданно схватила Бенаса за руку и крепко пожала. — Вы-то меня поймете, точно знаю… Будем вас ждать, доктор.
— Нам с учителем всегда приятно к вам заглянуть.
На дворе Бенас спросил у учителя, глаза которого покраснели от вина:
— Прямо в машину?
— Наверно.
— А может, и теперь не станем спешить?
— Не знаю. Мне все равно. Этот дождь все не кончается.
— Уже не так сильно льет…
Они остановились у двери магазина.
Ему стало грустно, что все то время, пока они ехали от станции, пока сидели в пивной и толковали с Фелицией, он ни разу не вспомнил про магазин.
Увидев их, Герда весело выбежала на порог, грациозно поставив одну ногу на ступеньку.
— Здравствуйте, путешественники.
— Спасибо. Как поживаете, Герда?
— Да кое-как… Не повезло вам — плохая погода. — Она прищурилась, откинула голову и посмотрела на заложенное тучами небо. Бенас заметил, что ее платье приподнялось, обнажив красивые колени. Поймав его взгляд, Герда смутилась. — На озере, наверно, уже не катаетесь, доктор?
Ее голос снова был спокойным и теплым.
— Что значит погода, Герда? Мы не можем ждать милостей от природы… Когда дождь, иногда мне даже нравится. Ведь нужна и вода. На озеро-то каждый день выплываю, Герда. Вот только не всегда хватает терпения выбираться на остров. Хотя это и весьма редкие исключения… Как ваши дела?
— А что мне, доктор, дела как дела. Служу, и все тут. Вот реже стала к озеру ходить… Запираюсь дома и читаю.
— Наверно, и покупателей теперь у тебя немного? — спросил учитель. — Пригласила бы к себе.
— Не хочу я приглашать к себе, — словно защищая какую-то тайну, сказала Герда. — Если зайдете, то после этого моя лавчонка и моя работа станут скучными и еще больше никому ненужными… — Она добрым взглядом посмотрела на Бенаса. — А покупателей — раз на раз не приходится. Когда завозят дефицит, сразу сбегаются. Иногда даже спорят, у кого право покупать первым.