Мост над черной бездной
Шрифт:
– Наташка! – Паша крепко держал девушку, сидя на поломанных кустах. – Ты что тут делаешь?
– Ничего, пусти!
– Ты не уехала?
– Я вернулась!
Усмехнувшись, Паша сел сам, посадил дочь Элли рядом, крепко взял за плечо.
– Это ты сестре яду в колу насыпала? – спросил он.
– Нет! Ты что!
– Ты хотела убить ее?
– Я такого никогда делать не буду! А что с Улькой? Она умерла?
Паша уже открыл рот, чтобы подтвердить ее догадку, – ради эксперимента, пусть понервничает, но удержался. Он не мог так играть с
– Жива.
– Ох, слава богу! – Девочка округлила глаза, отображая всю глубину своих переживаний.
– Но почему записка оказалась у тебя? Я нашел тело твоей мамы, но записки не было. А самоубийцы обычно оставляют прощальные записки рядом с собой.
– Откуда я знаю, почему мама оставила записку в ящике своего туалетного столика, а не рядом с собой?… Я просто пришла в ее комнату, хотела взять косметику. Ну, в наследство. А в ящике столика – записка. Она не по-русски написана и не по-английски. Улька итальянский знает, тогда я попросила ее попытаться прочитать. А она записку украла и тебе отдала, дура!
– А почему ты мамину записку забрать хотела?
– Ну… – Глаза девушки были так похожи на материнские, что у Паши закололо в области сердца. – Ну а как же? Я не хотела, чтобы все узнали…
– Наташа, ты ведь совершила попытку убийства, – покачал головой Паша. – Тебя могут в колонию отправить.
Наташе надоело отнекиваться.
– Андрей Витальевич меня отмазал бы! – сердито буркнула она.
– Адвокат? – вспомнил Седов. – Вряд ли. Он порядочный человек, как я заметил.
Наташа рассмеялась очень по-взрослому: иронично и устало.
– Все вы, взрослые, порядочные, на словах. А в прошлом году Гаврил с дружками на машине велосипедиста сбил. Причем за рулем сидел пьяный до свинячьего визга! Так Андрей Витальевич быстренько из Москвы прикатил и скандал замял. Повезло, что велосипедист не сильно пострадал. А ты меня ментам сдашь?
У ворот раздался требовательный сигнал автомобиля, из дома вышла Тамара.
И тут Седов решился на эксперимент:
– Врежь мне посильнее и беги, – велел он Наташе, отпуская ее. – Но так, чтобы тебя не разглядели!
Сто раз предлагать не пришлось. Девочка вскочила на ноги и с размаху влепила сыщику в промежность. От боли он задохнулся и завалился на бок.
– Да зачем же так?… – простонал он вслед девушке.
– Как так могло получиться, что тебе врезали по батарейкам, а ты не понял, кто это сделал? – возмущался Витя Калачев.
– Со спины напали, свалили с ног и ударили, – сотый раз повторил сыщик свою весьма уязвимую версию.
Калачев его пугал:
– Ты мне смотри! Ты тут баламутишь! В семье труп за трупом, а концов истории не видно. Не пойму я, на чьей ты стороне? Тебе заплатили, говоришь, за поимку убийц детей Перцева, а их все убивают и убивают!
– Перестань, – попросил Седов с подкупающей улыбкой. – Я на вашей стороне, а детей уже не убивают.
Тем временем Ульяну уже осмотрели врачи и увезли в больницу, Тамара отправилась вместе с ней.
В комнате работали эксперты. Седов с ностальгией наблюдал за их методичными действиями. Он заметил, что они собрали в небольшую баночку и найденную на полу рвотную массу. Подумал немного и отдал криминалистам моток веревки, который заметил прежде, а Вите рассказал, чем так ценен этот моток.
Проводив экспертов со двора, Паша погрузился в «Оку». Пришла пора возвращаться к невесте.
– … Где тебя носило? – спросила Яна с порога.
Паша вошел в квартиру с улыбкой, отрепетированной перед зеркалом заднего вида.
– Продолжаю расследование, дорогая.
– Виделся с Элли?
– Завтра увижусь.
– Не собираешься с ней порвать? – В ее тоне ощущалась напряженность.
Паша прошел на кухню, достал из принесенного с собой пакета бутылку водки. Он не ел целый день, поэтому надеялся, что потеряет способность злиться или рассуждать сразу после первого глотка. Машинально вытащил из кармана джинсов бумажник и разную мелочь и положил на стол.
Яна вошла на кухню следом за ним, со стоном наклонилась и выпрямилась, держа в руках клочок бумаги.
– Что это? – спросила она.
Пашка наливал в стакан водку и на нее не смотрел.
– А что «это»? – в унисон спросил он и выпил огненную воду как лекарство.
– Какая-то записка.
– Дай-ка сюда, – попросил Паша. – У тебя нет куска хлеба?
Яна не обратила на его слова никакого внимания. Она рассматривала листок бумаги, все теснее сдвигая брови.
– Это какой-то европейский язык, но не английский, не немецкий…
– Не французский и не итальянский, – закончил за нее Паша. – Дай мне эту бумажку!
– Что-то скандинавское? – вслух рассуждала Яна, присаживаясь на табуретку к столу. – Я не знаю толком, как у них там пишется… Это Прибалтика! – вдруг догадалась она, поднимая на Пашку глаза, выражавшие растущую обиду. – Это Элли тебе написала! Вы встречаетесь! Как ты мог!
Седов молчал.
– Мама говорила мне, что Элли в Таллине жила, значит, знает эстонский язык!
Яна снова стала рассматривать буквы на бумажке, а сыщик, только что получивший подтверждение своей догадке, поднес к губам бутылку водки и отпил еще один большой глоток.
– Кто это – Артур и Олег? – спросила Яна уже рассеянно, без гнева. – Они не-тра-ди-ционни? Нетрадиционные? В каком смысле?
Пашка кивнул:
– В том самом.
Он быстро перегнулся через стол и выхватил записку из пальцев Яны. Она посмотрела на него подозрительно и с тоской, но Пашка лишь подмигнул ей – водка стала действовать.
– Ты очень умная, Яна, – похвалил он ее. – Твое филологическое образование приносит плоды.
– Издеваешься?
– Нет, просто хвалю. Но на самом деле я еще не знаю, что это за записка. Пока она – только деталь в расследовании, мне нужно с ней еще поработать.