Мост в Хейвен
Шрифт:
Джошуа потянулся к его горлу, но существо рассмеялось и исчезло.
Молодой человек проснулся, сердце тяжело билось в груди. Рядом никто не стоял. Никто не разговаривал. Не падали мины, разрывая людей в клочья. Только скрипели тормоза автобуса. Он повернулся и стал смотреть в окно. Он не хотел снова закрывать глаза. Вот уже месяц он на американской территории, но во сне кошмары возвращают его обратно в Корею.
Джошуа глубоко втянул воздух и медленно выдохнул. Он мысленно вернулся в прошлое. Тело расслабилось; сознание прояснилось. Ты призвал меня,
Он почувствовал тепло и покой. И Я снова призываю тебя, избавься от бремени. Я дарю тебе мир, Джошуа, не тот, что дарит тебе жизнь, а мир за пределами человеческого понимания. Доверься Мне.
Автобус съехал с главной дороги. Джошуа увидел слева парк Риверфронт. Сердце сильно билось от волнения, когда автобус переезжал мост, ведущий в Хейвен. Колеса шуршали по гудрону дороги.
Автобус подъезжал к остановке на Мейн-стрит рядом с городской площадью. Джошуа обрадовался, увидев папу на тротуаре, но тотчас его пронзило разочарование: Абры там не было.
— Хейвен! — выкрикнул водитель, открыл дверь и вышел из автобуса.
Джошуа поднялся, поправил мундир и направился к выходу. Папа крепко обнял его.
— Ты сейчас увидишь Абру. Питер и Присцилла настояли, чтобы мы пришли к ним обедать. — Папа взял у него из рук дорожную сумку и повел к автомобилю Мици, припаркованному на углу.
Джошуа улыбался, залезая в машину:
— Либо ты вовсе не ездишь на машине, либо ты только что ее вымыл и отполировал.
Отец рассмеялся и повернул ключ зажигания. Мотор заурчал.
— Я решил, что подвернулся подходящий случай вывести ее на прогулку.
На белом штакетнике красовался плакат с надписью «Добро пожаловать домой, Джошуа». Он увидел машины, припаркованные по всей улице. И его охватил ужас.
— Что происходит?
— Извини. Ты сам знаешь, что тебя ожидает, и ты это переживешь. Я пытался уговорить их дать тебе пару дней, но люди тебя любят, сынок. Они хотят поприветствовать тебя.
Для них оставили место на парковке у самого дома.
Друзья вывалились из двери дома на крыльцо, раздались громкие возгласы и аплодисменты. Джошуа только вышел из машины, и его тотчас окружили, принялись обнимать и хлопать по спине. Присцилла кричала и махала ему через головы впереди стоящих. Джошуа видел знакомые лица: Мици, Мартины, Бесси и Оливер Нокс, Лидиксоны, Джек и его бригада, с которой он работал…
— Дайте человеку пройти, люди! — закричал Питер. — Впустите его в дом!
И тут Джошуа увидел Абру. Сердце подскочило в груди, когда она вышла на крыльцо и остановилась. Она стала выше и повзрослела, пока его не было. Даже с детским конским хвостом она теперь выглядела молодой женщиной, а не девочкой. Она начала спускаться по ступеням, а Джошуа стал проталкиваться через сгрудившихся вокруг него друзей. Он подхватил ее, когда она бросилась ему в объятия.
— Джошуа! — Девушка обхватила его руками за шею и крепко прижалась к нему.
Он судорожно вздохнул — охватившие его тело острые ощущения застали врасплох. Она поцеловала его в щеку.
— Я так по тебе скучала! — Слышит ли она, как сильно колотится его сердце, чувствует ли охвативший
Он решительно опустил ее на землю и отступил на шаг, принужденно смеясь:
— Я тоже по тебе скучал. — Голос его был напряженным и хриплым. Как жаль, что они не одни, тогда бы он мог с ней поговорить. Ее последние письма были осторожными и холодными. Он не знал, что увидит по приезде домой, — конечно же, он не ожидал такого приема, этого сердечного трепета.
Абра схватила его за руку и потащила в дом, совсем как та девочка, которую он оставил когда-то здесь.
— Идем! Внутри все готово!
Он смущенно рассмеялся:
— Что все?
— Угощение на заднем дворе, и торт! — Когда они вошли в дом, она обхватила его рукой за талию и крепко прижала к себе: — Я так боялась, что ты никогда не приедешь домой.
Он провел рукой по ее конскому хвосту и ласково погладил шею:
— Я тоже.
Она резко повернулась и поцеловала его в уголок губ. Когда она отстранилась, он увидел что-то странное в ее глазах. Кажется, она начинает ощущать свою зарождающуюся привлекательность. Он отвернулся, специально разрушая этот миг. Папа стоял в сторонке и наблюдал за ними.
Джошуа не мог чувствовать себя свободно, пока гости не занялись угощением. Он бывал на таких праздниках с буфетом сотни раз в церкви, ему доводилось стоять в очереди за едой в армейской столовой. Все стали настаивать, чтобы он подошел первым. Все гости принесли что-нибудь вкусное на общий стол. Джошуа стоял в нерешительности, пока Мици не взяла тарелку и не потащила его за руку:
— Вперед, мой мальчик. Тебе необходимо нарастить мясо на костях.
* * *
Пенни оттащила Абру в сторонку:
— Прикрой меня, ладно?
— И куда ты собралась на этот раз?
— Мы с Мишель собираемся в кафе «У Эдди».
Абра была почти уверена, что вид Джошуа в военной форме возродит старое увлечение Пенни. Но она только сказала, что он стал красивым, — и никакого смущения или замешательства. Абра посмотрела в его сторону — он стоял у буфета, а Мици наполняла для него тарелку. Джошуа изменился. И дело не только в его худобе и мускулатуре, не только в его короткой стрижке и сильном подбородке. И не в форме. Это что-то другое, оно засело где-то глубоко внутри. Она заметила эту перемену, как только он вышел из машины. Заметили ли другие? Ему довелось страдать, очень много. Его душевные раны были глубже, чем ранение в бок. Он был все тот же Джошуа, но не совсем такой, каким уехал из Хейвена три года назад.
— Абра! — Пенни нетерпеливо вмешалась в ее мысли. — Так ты прикроешь меня или нет?
— Ты хочешь променять наш праздник на гамбургер и молочный коктейль с Мишель?
— Там будет парень, с которым я хотела бы познакомиться.
Абра насмешливо посмотрела на нее:
— Ну, конечно. И кто же он?
— Ты его не знаешь. Он из Лос-Анджелеса, невероятно хорош собой. Если мама спросит…
Абра рассмеялась:
— Если кто-то спросит, я скажу, что ты говоришь по телефону. Это даст тебе возможность отсутствовать до вечера. Как тебе?