Мост в Хейвен

Риверс Франсин

— Ничего не говори. Говорить буду только я.

Из-за двери доносились приглушенные голоса.

Дилан выпустил руку Абры, широко распахнул дверь без стука и вошел.

— Привет, мать. — Мужчина в костюме и галстуке и молодая женщина в очках вышли в дверь справа.

Тонкая как тростинка женщина в элегантном розовом костюме стояла у окна, выходящего на подъездную дорожку, ее светлые волосы были безупречно уложены. Она обернулась и склонила голову набок.

— Дилан, дорогой! Блудный сын вернулся домой. — Она подставила щеку для поцелуя. —

Так приятно тебя видеть. — Но по ее тону этого нельзя было сказать. Женщина отошла от Дилана, ее холодные голубые глаза смотрели на Абру, стоявшую в дверях, там, где ее оставил Дилан. — И ты привез с собой подружку. Как замечательно! — ее голос сочился сарказмом.

Дилан официально представил Абру. Девушка сказала все положенные слова и смутилась, ее голос походил на голос испуганного ребенка.

Лилит повернулась к Дилану:

— Ты совсем сошел с ума? Сколько этой лет? Пятнадцать?

Этой?

Дилан рассмеялся и пожал плечами:

— Забыл спросить. — Он посмотрел на Абру и вопросительно поднял брови.

— Семнадцать. — Она не очень сильно соврала, потому что через две недели у нее день рождения.

Мать Дилана смотрела на нее, как лаборант на бактерию чумы под микроскопом. Затем недовольно фыркнула:

— Снова придется выпутываться. Я люблю писать о скандалах, но вовсе не хочу оказаться в эпицентре.

— О ней никто не станет беспокоиться.

— Звонил твой отец, к нему приходила полиция. А потом мне звонил какой-то мужчина, хотел знать, где ты.

— Когда это было?

— Неделю назад.

— А с тех пор никто не звонил?

— Нет.

Дилан самодовольно улыбнулся:

— Как я и говорил. Никому нет дела.

Абра снова почувствовала на себе взгляд холодных голубых глаз Лилит Старк.

— А почему никто не беспокоится о тебе?

Дилан ответил за нее:

— У нее нет родителей.

Лилит Старк проигнорировала сына:

— А что ты скажешь, если я дам тебе немного денег? Дилан может посадить тебя на междугородный автобус и отправить туда, где тебя взял.

Абра запаниковала и посмотрела на Дилана. Он хочет этого? Как она может предстать перед жителями Хейвена после того, что сделала? Все будут говорить: «Мы же тебя предупреждали».

— Я решил оставить ее здесь, мать. — Дилан был в ярости.

— Что она такое? Домашнее животное? — Лилит рассматривала сына. — Ты же всегда гонялся за тощими блондинками, Дилан. Что ты нашел в этой девочке?

— Я не знаю, как это выразить словами. Просто в ней есть… нечто.

— И сколько это нечто продлится на этот раз?

— Столько, сколько я захочу.

— Твой обычный ответ, Дилан. — Лилит взяла в руки очки, украшенные бриллиантами. — Я даю тебе месяц на этот роман. — Женщина полистала книгу. — Отлично. Оставляй ее. Она может жить в голубой спальне.

— Я хочу гостевой домик.

Лилит посмотрела на него поверх очков:

— Хорошо. Гостевой домик. И она твоя двоюродная сестра, дочь моей сестры.

— У

тебя же нет сестры.

— А кто об этом знает? — Она пристально посмотрела на него. — Я не желаю, чтобы кто-то подумал, будто я одобряю сомнительные связи под моей крышей.

Дилан рассмеялся:

— Я не стану рассказывать о банкире из Нью-Йорка или о художнике из Мексики, или…

— Осторожно, Дилан. — Она сощурила глаза. — Это мой дом.

— И ты знаешь, как сильно я тобой восхищаюсь и как обожаю тебя, мать. — Неустрашимый Дилан хмыкнул. — Ты ведь зарабатываешь на жизнь как раз на сомнительных связях. Кстати, мне нужны деньги. У меня ничего не осталось.

— Я дам тебе денег. Когда ты их отработаешь. — Лилит откинулась на спинку и снисходительно улыбнулась. — У меня назначена вечеринка на субботу. Я ожидаю, что ты там будешь.

— Кто придет на этот раз?

— Все, естественно.

Дилан улыбнулся Абре:

— Детка, тебя ждет угощение. Все эти простолюдины в Хейвене согласились бы умереть, лишь бы оказаться на твоем месте.

— Кстати, о месте… — Лилит с отвращением посмотрела на Абру и что-то записала в блокнот. Она вырвала листок и вручила Дилану. — Позови Марису, пусть она что-нибудь сделает с твоей маленькой подружкой. — Лилит скривилась. — Она выглядит так, словно ее драли кошки.

— Мы ехали с открытым верхом.

— Ты это так называешь?

— Сколько я могу на нее потратить?

— Сколько хочешь. — У нее была такая же радостная белозубая улыбка, как у сына. — Счет будет отправлен твоему папе. — Она немного отвлеклась, потом снова сосредоточилась на нем: — Да, и еще кое-что, дорогой. Отведи ее к нашему врачу, пусть ей сделают защиту. — Она многозначительно посмотрела на сына. — Если ты сотворишь еще одну проблему, Дилан, тебе придется и организовывать, и оплачивать решение проблемы самому.

Зазвонил телефон. Лилит положила руку в кольцах на трубку. Когда она заговорила, ее голос изменился:

— Дорогая, какие жареные новости ты припасла для меня?

* * *

Зик сидел на диване у Мици, она протянула ему хрупкую фарфоровую чашечку и блюдце.

— У вас такой вид, словно вам требуется что-то покрепче, чем чай, пастор Зик. У меня в шкафчике припасена бутылка хорошего бренди — для медицинских целей, конечно же.

Ее усмешка заставила пастора слегка улыбнуться:

— Чая достаточно, Мици.

Он наблюдал за пожилой женщиной, пока она переходила через комнату. Мици похудела, это было странно. Она осторожно опустила свое тощее тело в кресло, обитое выцветшим красным бархатом, что стояло возле окна. У нее опухли лодыжки, пальцы скрючил артрит. Иан Брубейкер заменил Абру в церкви, но, хотя он сохранил мастерство концертного пианиста, Зику больше была по душе мягкая игра Абры, которой та научилась у Мици. У Мици был замечательный талант добавлять шутливости, чем она приводила сына Ходжа и некоторых других в смятение.