Мост висельников
Шрифт:
Кровь стекала с моей щеки, пачкая ее белую майку, и ярость вспыхнула во мне от осознания того, что, скорее всего, на ней останется шрам.
Моя рука задрожала, когда ярость захлестнула меня, и острие лезвия лишь слегка вонзилось в ее плоть, в то время как ее грудь продолжала быстро подниматься и опускаться, а я продолжал удерживать ее в своей власти.
Было бы чертовски легко поддаться этой ярости. Колоть, и колоть, и колоть ее. Сто раз вонзить нож в ее плоть, вырезать на ней свое имя и омыться таким количеством крови, что я даже не смогу больше видеть
У меня вырвалось прерывистое дыхание, пока я боролся с этим импульсом и победил, зная, что этого будет недостаточно. Что это будет слишком быстро.
Я заставил себя отступить на шаг. Потом еще на один. Моя верхняя губа изогнулась в оскале, пока мы двое продолжали смотреть друг на друга, а смерть висела между нами, когда мы оба признали тот факт, что один из нас не переживет эту ночь. Хотя тот факт, что она всерьез все еще думала, что может стать моим концом, в данный момент был смехотворен.
Я оторвал взгляд от гребаного вызова, который не покидал ее, и посмотрел в заляпанное зеркало, стиснув челюсти, пока рассматривал неровный порез, который широкой полосой пересекал левую сторону моего прекрасного лица. Это было чертовски больно и он был уродлив, как грех, и при виде него мои демоны подступали к поверхностм моей плоти.
— Ты за это заплатишь. — Я терял терпение и хотел перейти к настоящему веселью.
Я снова обратил свое внимание на Роуг, пока Мейбл безуспешно боролась со своими путами.
— Дерьмово выглядишь, сладенькая. Почему бы тебе не выжать немного воды со своих волос и не попытаться снова привести себя в порядок для меня?
— Как будто мне не насрать, как я выгляжу для тебя, — прошипела она, не делая ни малейшего движения, чтобы выполнить мои указания, и я тяжело вздохнул, отступая назад, пока не направил свой нож в лицо милой старой Мейбл и не выгнул бровь с явной угрозой.
Роуг снова оскалила на меня зубы с этим отвратительным вызовом, но она послушно зажала волосы в кулаках, а затем и майку, и я облизнул губы, восхищаясь тем, как промокший материал облегал ее изгибы.
Она выглядела дерьмово, в этом не было сомнений, учитывая синяки, которые я нанес на ее лицо, кровь и грязь, запачкавшие ее одежду, и эти мерзкие волосы, растрепанные, мокрые и прилипшые к щекам, но, черт возьми, в девушке все еще была какая-то сексуальная привлекательность, которую не могло испортить даже то состояние, в котором она находилась. Не то чтобы у меня было хоть малейшее намерение трахнуть ее до того, как я покончу с ней. Нет. Я не получал удовольствия от такого рода пыток. Я хотел, чтобы мои женщины были готовы, даже когда у них не было для этого причин. Я хотел, чтобы они боготворили меня и преклонялись перед каждым моим капризом, и было совершенно очевидно, что я не смогу добиться этого от своей маленькой проблемы, так что это меня не привлекало. Но было нетрудно понять, почему она очаровала этих монстров вкусом рая, который держала взаперти между своими длинными ногами.
— Так-то лучше, — прокомментировал я, хотя, по правде говоря, она выглядела почти так
Я поднял Мейбл с сиденья унитаза, прижимая ее к своему бедру и одновременно убирая нож в ножны. Я слушал голоса мальчиков-Арлекинов, проклинающие меня из телефона в моем кармане, в то время как они продолжали наблюдать за нами, и мое сердцебиение успокоилось, когда я восстановил контроль над ситуацией и вернул свои планы в нужное русло.
Черт возьми, я даже немного насладился стрельбой, и эти взрывы, несомненно, добавили того эффекта, который мне так нравился. Так что в общем, эта ночь шла хорошо — если не считать пореза на моем лице. Но небольшая пластическая операция исправит это, и у меня, конечно, были на это средства, учитывая пять крупных бриллиантов. Бриллиантов, которые сейчас уютно лежали у меня в кармане, всегда рядом, где я мог чувствовать их постоянное присутствие. Именно там где мне и нравилось держать мои любимые вещи.
— Руки за голову, сладенькая. И продолжай идти. — Я ткнул ее пистолетом в спину, и она сделала, как я сказал, ее тело было мокрым, отчего белая майка стала прозрачной и очень съедобно облегала ее тело.
— Мм, я должен сказать, что сегодня вечером ты выглядишь потрясающе, вся израненная и истекающая кровью для меня, — сказал я.
— Иди нахуй, Шон, — прорычала она.
Я усмехнулся, облизывая губы, подталкивая ее пистолетом к лестнице, и последовал за ней по скрипучим деревянным ступенькам на третий этаж.
Я проводил ее в хозяйскую спальню, в которой, как я знал, был широкий балкон с видом на заднюю часть дома. И мне показалось это идеальным местом для побега, когда все будет сказано и сделано.
В комнате стоял более сильный запах плесени, чем во всем остальном доме, вероятно, из-за простыней, которыми все еще была застелена кровать королевских размеров в центре комнаты, хотя явно прошло чертовски много времени с тех пор, как на них кто-то спал. Предыдущие владельцы этого дома уже много лет не жили в этой части собственности. После того, как их деньги иссякли и они не могли позволить себе ремонт, в котором нуждался фермерский дом, они были вынуждены покинуть дом и вместо этого переехать в трейлер.
Я купил эту землю по дешевке, подружившись с ними и используя свой дар убеждения, чтобы сбить цену до справедливой. Ну, справедливой для меня. Я предложил им цену, которая была в несколько раз ниже ее реальной стоимости, но они были стары, и их ум уже не был острым, так что было слишком легко убедить их, что эта земля стоит не больше уголька, а мое предложение — лучшее, что они когда-либо получат.
Темные деревянные панели покрывали нижнюю половину комнаты, а сверху были почти отклеившиеся цветочные обои, с пятнами, которые свидетельствовали о сырости. В комнате стояла тяжелая деревянная мебель, но личных вещей уже не было, только призраки людей, когда-то живших здесь, подкрадывались, чтобы посмотреть, какой беспредел я принес в их владения.