Мост висельников

Валенти Сюзанна

Я прижал Мэйбл к себе, закрывая за собой дверь, запирая ее на ключ и пряча его глубоко в заднем кармане. Старушка, похоже, была в шоке, хотя все равно пробормотала пару ругательств в мой адрес, а я улыбнулся ей, как акула.

— Поставь этот сундук к двери, дорогая, — приказал я Роуг, указывая на него пистолетом, и она усмехнулась мне, прежде чем сделать, как я ей сказал, а ее бедра красиво изогнулись, когда она пододвинула его куда нужно.

Я смотрел, как она стиснула зубы от боли в маленькой колотой ранке на плече, и, о боже, должен сказать, мне это очень понравилось. Мне было интересно,

сколько она сможет выдержать, прежде чем сдастся и начнет кричать? Или, еще лучше, рыдать и молить о пощаде.

— Хорошая девочка. Разве ты не умеешь выполнять приказы? Ты и для них это делаешь? Ты раздвигаешь эти бедра по щелчку их пальцев? Или ты прикидываешься недотрогой? Потому что это все, чем ты являешься, сладенькая. Просто ролью, которую ты играла перед неизбежным, потому что я знаю, что такая шлюха, как ты, не смогла бы выдержать, чтобы ее долго не трахали.

— Заткни свой грязный рот, — прорычала она. — Ты ничего не знаешь о любви, которую разделяем я и мои мальчики.

— На самом деле, я знаю, — не согласился я. — Я знаю, что они были в каждой из твоих дырочек, давая друг другу пять за то, как легко ты принимаешь их члены, как ты позволяешь им осквернять тебя любым способом, который они считают подходящим для своего удовольствия.

— И моего, — сказала она, вздернув подбородок. — Это та часть, о которой ты забывал, когда мы трахались, Шон. Та часть, где я с тобой не кончала. А вот мои мальчики никогда об этом не забывают. Они настоящие мужчины. Сильные мужчины. Полная противоположность тебе.

— Заткни свой блудливый рот. — Я направил пистолет ей в лицо и был удовлетворен, когда в ее глазах заплясал страх, но она все еще была непокорной. Она смотрела на меня этим гребаным взглядом превосходства, и, черт возьми, с меня хватит. Я собирался вырезать его из нее до того, как все закончится, попомните мои слова.

— Пожалуйста, — прохрипела Мейбл, когда я пихнул ее в кресло. — Хватит.

— Все почти закончилось, мисс Мейбл, — пообещал я, сузив глаза на Роуг. — На кровать, сладенькая, — прорычал я, и вся легкость ускользнул из моего голоса просто так.

Она слишком часто приводила в ярость зверя во мне, и я медленно погружался все глубже и глубже в безумие из-за нее.

Она хотела подразнитт меня? Заставить меня доказать свою власть над ней? Значит, так тому и быть.

— И что теперь? — Спросила я, когда глаза Шона жадно оглядели меня, стоящую на коленях на заплесневелой кровати, как уличную собаку, которую нужно убить. В его глазах не было похоти, но там было желание, потребность сломать меня, уничтожить, покончить со мной раз и навсегда, покончить с его одержимостью самым жестоким способом, который он мог себе представить.

Мисс Мейбл пристально смотрела на меня из кресла позади Шона, впиваясь ногтями в подлокотники.

Шон облизал губы, переводя взгляд с меня на окно, прежде чем расправить плечи.

— Они ведь проникнут сюда, ты

знаешь? — Я поддразнила, видя страх в нем, даже когда он пытался скрыть его. Он был дерганым, непостоянным, загнанным в угол и готовым сорваться. Короче говоря, чертовски опасным, и выводить его из себя было почти наверняка плохой идеей. — Они выломают дверь или разобьют окно, а потом придут за тобой. Как ты думаешь, что они сделают, когда доберутся сюда?

— Скорее всего, начнут рыдать над твоим окровавленным растерзанным трупом. Но не стоит слишком быстро переходить к приятной части. Я думаю, у нас есть время для последней игры. — Он положил свою винтовку у окна и крадучись подошел ко мне.

Я попятилась, шаркая ногами по кровати подальше от него, но мои мышцы напряглись в ожидании неизбежного. Это была небольшая комната, а Шон был крупным мужчиной — и если это перерастет в погоню, то долго она не продлится, но это не означало, что я планировала облегчить ему задачу.

— Но ведь никто не будет рыдать над твоим телом, правда, Шон? — продолжала дразнить я, на колени пятясь от него по кровати. — На самом деле, я не думаю, что в этом мире нашелся бы хоть один человек, который даже заметит, если тебя вычеркнут из жизни. Никто не придет на твои похороны. Никто даже не вспомнит твоего имени.

— Вот тут ты ошибаешься, — ответил он, дойдя до изножья кровати и остановившись, чтобы посмотреть, куда я рвану дальше, оставив меня в подвешенном состоянии, поскольку я колебалась, прислонившись спиной к изголовью. — Я бы продолжал жить в умах тех, кого я привязал к себе. Таких, как ты и твой мальчик-игрушка с прелестными глазками. Во всех потерянных душах, которые пришли ко мне с болью в сердцах и нуждой в душах. В тех, кто позволил мне проскользнуть сквозь трещины в их сознании и стать для них всем.

Я усмехнулась, качая головой. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что ты никогда не был для меня всем. О, ты пытался стать таковым, да? Ты шипел своим ядом мне в уши и использовал мою жаждущую плоть, пока я использовала тебя, чтобы попытаться почувствовать себя живой, но ты никогда не мог завладеть мной подобным образом. Вот почему ты так чертовски одержим, не так ли? Я та, кого ты не смог сломить. Куколка, которая играла не так, как ты хотел. Я не уступала твоей потребности владеть мной, и я никогда не была предана тебе так, как ты жаждал. Я оставалась за пределами твоих возможностей, Шон, я никогда не была по-настоящему твоей, и ты это знаешь. Это съедает тебя, не так ли? Знание того, что я никогда не влюблялась в тебя, никогда не позволяла тебе выворачивать меня изнутри и так и не сломалась ради тебя.

Челюсть Шона дрогнула от правдивости этих слов, и он наклонился ко мне, положив руки на покрытые плесенью простыни в изножье кровати и пристально глядя на меня сверху вниз.

— Ну вот тут то, сладенькая, ты и ошибаешься. Ты не сломалась ради просто потому что я с тобой еще не закончил. — Он ухмыльнулся своей мрачной и развратной улыбкой, от которой у меня по спине пробежали мурашки страха.

Я оскалила на него зубы, давая понять, что я не испуганная девочка. Я была дикой, необузданной, я была Арлекин. Совершенством особенной породы.