Моторы заглушили на Эльбе
Шрифт:
В пакете было воззвание Военного совета фронта к солдатам, сержантам, офицерам и генералам. «Перед вами Берлин, — говорилось в нем. — Вы должны взять Берлин, взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться. На штурм Берлина!»
В газетах были опубликованы, первомайские призывы ЦК ВКП(б), приказы Верховного Главнокомандующего о победах советских войск.
«Войска 1-го Белорусского фронта, — говорилось в приказе маршалу Жукову и генералу Малинину, — перейдя в наступление с плацдармов на западном берегу Одера, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали сильно укрепленную, глубоко эшелонированную оборону немцев, прикрывавшую Берлин с востока,
30
Приказы Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны Советского Союза. С. 459–460.
Дальше перечислялись фамилии генералов и офицеров, уже известных нам по прежним приказам. «…Генерал-полковника Колпакчи…» — прочитал я и с радостью подумал: «И нам салютует Москва!» В этом же номере «Правды» был напечатан приказ Верховного Главнокомандующего маршалу Коневу и генералу Петрову, отмечающий исторический факт: войска 1-го Украинского фронта ворвались в Берлин с юга.
Всю дорогу по пути к батареям я находился под впечатлением первомайских лозунгов ЦК партии и призыва Военного совета фронта — «На штурм Берлина!»
На дороге вдоль озера, головой колонны упираясь в деревню, стояли самоходки. Экипажи осматривали машины, заправляли их горючим, пополняли боеприпасами. По-весеннему теплые и яркие лучи солнца отражались в тихой глади лесного озера. Вода в нем была чистая и прозрачная. Осока и камыши выбросили первые зеленые ростки. В их зарослях щуки уже водили свой весенний хоровод. Слева от дороги, насколько хватало взгляда, простиралась стена леса. На ветках сосен показались первые нежно-салатовые ростки, а на березах — клейкие ярко-зеленые листья, испускавшие волнующий горьковатый аромат. Все располагало к миру и покою, словно и не было кромешного ада, именуемого войной. Но о ней властно напоминало эхо орудийных выстрелов, грохотавших вдали. И, стряхнув с себя волшебные чары вновь пробудившегося к жизни весеннего леса, солдаты работали молча, сосредоточенно. За делом вспоминали тех, кого не было с ними рядом. Тяжело вздыхали при этом, потому что одних неизвестно когда еще встретят, а других не встретят уже никогда.
И все же я остался доволен беседами с людьми: нет, не пали духом герои! Они еще более возмужали. Весомее стало каждое их слово. Желание быстрее привести в готовность технику и оружие к новому бою владело каждым бойцом и командиром.
Приехал Колобов. Выстроили полк. Командир зачитал призывы ЦК ВКП(б), обращенные к воинам, и воззвание Военного совета фронта.
В руках у комполка был еще один документ, особенно дорогой каждому нашему солдату, сержанту, офицеру. Колобов громко и взволнованно прочитал:
«Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении орденами соединений и частей Красной Армии.
За образцовое выполнение боевых заданий командования в боях с немецкими захватчиками при вторжении в пределы Бранденбургской провинции и проявленные при этом доблесть и мужество наградить:
Орденом Александра Невского — 1205-й самоходный артиллерийский Радомский Краснознаменный, ордена Суворова полк…
Председатель Президиума Верховного Совета
СССР М. Калинин
Секретарь
Л. Горкин
Москва, Кремль
5 апреля 1945 года». [31]
31
ЦАМО. Ф. 1205 сап. Оп. 133 015. Д. 11. Л. 101.
Новая высокая награда Родины еще более воодушевила нас.
Выступая перед полком, я сказал, что войска фронта завязали бой непосредственно на окраинах столицы фашистской Германии. Военный совет фронта зовет воинов на штурм Берлина. Всем известна наша новая задача. Кое-кому может показаться, что призыв штурмовать Берлин обращен теперь не к нам. На первый взгляд, это вроде и так. Но если подумать и прикинуть, что происходит вокруг, то можно с полным основанием считать, что, штурмуя Мальнов, Карциг, Дебберин, Фюрстенвальде, мы штурмовали Берлин. И не так уж важно, где будет уготован ему конец: на улицах города или на подступах к нему. Задача как раз в том и состоит, чтобы разбить группировку врага вне города, не дать ему возможности прийти на выручку осажденному гарнизону. Этим мы поможем нашим товарищам, непосредственно штурмующим Берлин.
— Вперед, на окончательный разгром гитлеровской Германии! — закончил я свою речь словами первомайского призыва Коммунистической партии.
Затем говорили солдаты, сержанты и офицеры. Они клялись родной партии и народу до последнего дыхания оставаться верными сынами Советской Родины, заверяли Военный совет фронта, что сделают для победы все возможное и невозможное.
Колобов вручил ордена и медали награжденным. Орден Отечественной войны I степени получил молодой командир батареи лейтенант Роман Лебедев.
— Жаль, нет Сытытова, — сказал он мне после. — Ведь его ждет орден Славы второй степени за бой на одерском плацдарме. — И добавил: — Писал Игорь из госпиталя, что скоро вернется в строй.
До начала марша еще оставалось время, и люди снова занялись техникой. Офицеры изучали по карте маршрут и местность, на которой предстояло вести бой с окруженной группировкой гитлеровцев.
— Готовились к уличным боям в Берлине, а придется воевать в лесах, — посетовал Емельянов, когда я подошел к нему. — Впереди почти сплошные лесные массивы.
— Вам и в лесу воевать не привыкать, — возразил я.
Однако слова опытного комбата заставили меня призадуматься: воевать в лесу кое-кому будет действительно в новинку. Например, командирам батарей Лебедеву и Жукову. Да и среди экипажей есть такие, что боя в настоящем лесу еще не нюхали.
Этими сомнениями я поделился с Колобовым. Мы с ним сами пошли в батареи и послали офицеров штаба провести беседы в экипажах об особенностях действий самоходки в лесу. Посоветовали командирам батарей строить боевой порядок так, чтобы рядом с малоопытным экипажем шли в бой бывалые воины. Еще раз прочитали листовки, изданные политуправлением фронта: «Бой стрелков в лесу», «Ночной бой в лесу».
Короткий марш — и полк влился в боевые порядки 117-й стрелковой дивизии, которой переподчинялся в оперативном отношении. Знакомиться с новыми побратимами, узнавать друг друга приходилось уже непосредственно в бою. И в бой шли не целым полком и не всегда даже батареей, а дробились до экипажа САУ и лесными просеками вместе с пехотой пробивали дорогу.
Ночью выдалась короткая передышка. Нервное напряжение не спадало, и сон ни к кому из нас не шел. Только некоторые солдаты дремали, прислонившись к броне.