Мотылек атакующий
Шрифт:
– Продемонстрируйте присутствующим содержимое ящиков вашего рабочего стола.
Выдвинув верхний ящик, Мышкин сразу увидел лежащую поверх ручек и карандашей пачку пятидесятидолларовых купюр. Пачка лежала на боку, видимо, Халилова очень спешила, когда, перегнувшись через стол, подбрасывала улику.
– Что это? – спросил майор Скорин.
Мышкин заговорил официальным тоном:
– Это подброшенная мне гражданкой Халиловой так называемая кукла, а именно муляж американских банкнот пятидесятидолларового достоинства с нанесенной на них бесцветным маркером надписью «взятка».
– Достаточно! – крикнул Скорин.
– А посему видеофиксацию провокации и аудиозапись прошу приобщить к делу, для ознакомления с ними моего адвоката.
Халилова уже выбилась в первые ряды. Она улыбалась и прижимала к груди свою сумку.
– Будь ты проклят, мент! Теперь ты будешь сидеть, а моего Алика выпустят.
Мышкин покачал головой.
– Алик получит по полной с конфискацией, а поскольку квартиру вы оформили на него, то придется вам возвращаться на Кислые воды одной…
Составили протокол, который быстро подмахнул сантехник из «Профсервиса». Но со вторым понятым случилась неожиданная загвоздка – старичок отказался ставить свою подпись.
– Ты чего, отец? – удивился капитан Лущенко. – С дуба рухнул или как? На твоих глазах задержали оборотня в погонах, взяточника, а ты в отказ идешь?
Старик помялся, лицо его покраснело, но он сказал твердо:
– Во-первых, я не видел, как ему взятку давали. Во-вторых, слишком хорошо знаю вот эту стерву и ее сынка: в одном доме живем. А в-третьих, я и майора Барсукова хорошо знаю, которого вы при мне в коридоре инструктировали: он восемь лет назад, будучи старлеем, задержал моего сына, вытащил у него полученную в тот день зарплату и вдобавок избил дубинкой на пару с сержантом Сыроядовым.
– Тебя… то есть вас зачем сюда пригласили? – еле сдерживаясь, спросил майор Скорин. – Подписывайте быстро и уходите!
– Я пришел в отдел подавать заявление об угоне моего автомобиля «ВАЗ-2111». Потом меня…
– Вы хотите, чтобы вашу машину нашли? – с угрозой произнес Скорин. – Тогда подписывайте протокол. Иначе никто ее искать не будет.
– Да пошли вы все, полицаи хреновы! Я мальчишкой три года в оккупации пробыл, и тогда такие вот, вроде вас, новый порядок наводили. Шастали по дворам с белыми повязками на рукавах, искали, чем поживиться, последнее тащили. А мой батя хорошо вас отстреливал. Жаль, нет его уже. Но ничего, придет он еще, наш день победы…
Старик шагнул к Мышкину и протянул ему руку.
– Держись, сынок. Скоро народ этой мрази воздаст по заслугам.
Мышкин пожал протянутую руку, посмотрел на майора Скорина и сказал:
– Видите, герр штурмбаннфюрер, как наш народ к оккупантам относится.
Старик ушел. Капитан Лущенко побежал за другим понятым. Халилова осталась ждать окончания действа. Привели заплаканную девушку, которая подмахнула новый протокол, даже не спросив, что подписывает. На Мышкина надели
– Товарищ капитан, ваш совет нужен…
– Прочь! – не выдержал и сорвался майор Скорин. – Все отвалите отсюда! Ты что, идиот, не видишь, что он в браслетах?
Жаворонков покраснел, посмотрел на наручники, потом на Скорина и довольно ехидно спросил:
– Я только хотел узнать, как остаться честным и в тюрьму не сесть?
Маша готовилась к бою с Ли Хэнги – просматривала видеозаписи ее схваток во время тренировок в зале. Рядом был приглашенный тренер кореец Хегай, который объяснял каждое действие будущей соперницы.
– Она не тхэквондистка, а скорее каратистка, но удары наносит лишь для отвлечения внимания, ее цель – ухватить за одежду. Если выйдешь против нее в обтягивающем, то будет работать на подсечках. Схватит за руку, одним движением качнет, потом подсечка и прыжок всем телом сверху, чтобы ударить локтем… Но главное у нее – скорость. Она и имя себя взяла Ли Хэнги, что на русский переводится как «самолет», потому что быстрая.
На тренировки приходил и Кущенко-старший. Смотрел, как Маша работает с тренером. А потом интересовался:
– Как дела идут?
Кореец показывал ему большой палец. Кущенко уходил.
Потом приходил Коля или кто-нибудь из телохранителей Алексея Филипповича и звал Машу в ложу на обед. Она садилась за накрытый стол и смотрела на огромный видеоэкран на стене, на который пускали запись боев кореянки. Смотрела, пила сок и слушала, что ей говорит Кущенко. А тот повторял практически одно и то же: как восхищен ею, как надеется на нее и нисколько не сомневается, что Маша – будущая чемпионка мира по женскому миксфайту, если, конечно, чемпионат по смешанным единоборствам будет проведен в ближайшее время.
Менеджер Эмили Джексон дал согласие на бой своей подопечной с Машей. Про Мотылька он ничего не слышал, боев не видел, но когда узнал ее рост и вес, сомневаться не стал. Бой назначили на четверг, хотя обычно в «Колизее» женские схватки в этот день не проводились.
Маша видела запись боя Джексон и Ли Хэнги. Бой, который американка проиграла вчистую. Это было несколько лет назад, когда Джексон еще была на подъеме. С тех пор она проводила бои с переменным успехом – у слабых соперниц выигрывала, сильным проигрывала. Но против сильных ее выпускали редко.
Маша уже стояла на ринге, когда зазвучала песня Майкла Джексона «Билли Джин» и на дорожке, ведущей к рингу, появилась темнокожая Эмили Джексон. Ее представляли долго, перечислили все завоеванные ею титулы и количество побед. Эмили приплясывала, но это выглядело не очень впечатляюще, потому что американка была с избыточным весом и вряд ли моложе сорока лет. Когда соперниц подвели друг к другу, Маша увидела, что Джексон не горит желанием драться. Более всего ее, похоже, пугало, что бой затянется. Маша не впечатлила ее, а потому Эмили, вероятно, захочет закончить схватку побыстрее.