Мотылёк
Шрифт:
По-прежнему придерживая рукой полотенце на пояснице, он повернулся ко мне и то ли произнес «О!», то ли просто громко выдохнул. Он неотрывно смотрел мне в глаза, словно боялся опустить взгляд ниже – мой же взгляд помимо воли притягивало полотенце. Я была бы не прочь перед тем, как мы приступим к делу, посмотреть на инструмент, который нам предстоит использовать. Поскольку речь шла о процессе продолжения рода в его чистом виде, сексе ради потомства, мы могли вести себя в этой ситуации сугубо по-деловому. Некоторое время мы стояли неподвижно,
– Ты нервничаешь? – спросил Артур.
– Немножко, – солгала я, отводя глаза от полотенца, которое он аккуратно положил на пол.
Я знала, что вообще-то должна была нервничать, но на самом деле все мои мысли занимали различные практические вопросы, а когда мне что-то настойчиво лезет в голову, я могу свободно думать обо всем остальном, лишь разрешив это затруднение. Как именно мы из этого положения – я стою, он стоит, между нами кровать, – перейдем к положению, в котором его пенис введет семя в мое лоно? Я, скорее, была озадачена, чем волновалась.
– Все будет хорошо, – мягко произнес он.
Моя комната была окрашена в ярко-желтый оттенок распустившихся одуванчиков, который к тому же подчеркивался сиянием предвечернего солнца, свободно проникающего в окно. Я сама выбрала эту краску, когда была еще слишком маленькой и не понимала, что из этого выйдет, – и настояла на том, чтобы в этот цвет покрасили не только стены, но и потолок. Мама сама красила мою комнату – прямо поверх тонкой древесно-стружечной плиты, которую в старину называли бумагой и от которой на потолке проступали беспорядочные геометрические узоры и спирали.
В детстве мне это очень нравилось – когда я, лежа на кровати и полуприкрыв глаза, смотрела на потолок, мой взгляд быстро терял фокус и уносил меня куда-то вдаль. Спустя минуту-другую моему взгляду начинали открываться фигуры и структуры не на плоскости, а в других измерениях. И после того как это происходило, уже невозможно было, не отведя сначала глаз, увидеть потолок плоским. Иногда спирали уходили ввысь, иногда, наоборот, надвигались на меня – и я знала, что, подняв руку, смогу сунуть ее в одну из них. Когда я была маленькой, то по утрам и перед заходом солнца частенько мысленно передвигала все эти воронки, наблюдая за тем, как они то врываются в комнату, то убегают из нее.
Вопреки предупреждениям Виви, от секса мне не было больно. Кроме того, он не доставил мне ни малейшего удовольствия – уже вопреки моим предположениям. Я лишь так неподвижно, как только могла, лежала под Артуром и смотрела на желтые спирали на потолке, которые скакали и танцевали подобно натянутым пружинам. Меня поразило, насколько пошлым и суетливым оказался тот акт, ради которого мы рождаемся в этот мир. По всему выходило, что именно к нему так стремились мужчины и женщины – часто им хотелось не только ребенка, но и этих движений самих по себе. В конце концов, по законам природы мы должны выполнять эти действия, чтобы продолжить свой род.
Не знаю почему, но в эти минуты мне
Артур лежал, зарывшись носом в подушку, его рот находился совсем близко от моего уха. Я чувствовала его запах, слышала его напряженное неровное дыхание и думала обо всех тех силах, которые заставляют его поступать так. Его согнутые в локтях руки упирались в постель по обеим сторонам моего тела, от напряжения мышцы стали твердыми как камень, – мне был хорошо виден его мускулистый торс, такой сильный и мужественный. Каждая мышца его тела выполняла свою задачу, и я невольно залюбовалась поступательными движениями его стройных бедер.
В конце концов я почувствовала, как все тело Артура судорожно напряглось, и подумала: что еще сравнится с семяизвержением по числу мускулов мужского тела, сокращающихся одновременно? Я представила себе, как молекулы аденозинтрифосфорной и молочной кислоты вступают во взаимодействие в волокнах его мышц, которые в этот миг работают на полную мощность, как маленькая электростанция.
Когда он закончил и отодвинулся от меня, я повернулась к стене и приняла позу «березка», прислонив к стене ноги и бедра.
– Что ты делаешь? – спросил Артур, сползая с края кровати.
– Помогаю им.
– А это действительно им помогает?
– Виви считает, что да. Это есть в ее списке, – ответила я, имея в виду полезные советы и указания, которые она записала.
Но Артур по-прежнему непонимающе смотрел на меня и мои ноги.
– Я не обязана это делать, просто Виви считает, что это полезно… – начала объяснять я.
– Гм… А что с тобой случилось? – прервал он меня. – Ты что, свалилась откуда-то?
– Ты об этих пятнах? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. – У меня всегда были синяки на теле.
Чтобы скрыть следы выходок Мод, я натянула на себя простыню.
– Извини, – смущенно проговорил Артур, как будто речь шла о физическом уродстве, упоминать о котором неприлично.
Встав, он пошел в ванную.
Я чувствовала, как его семя стекает по внутренним стенкам моего тела, а также по внутренней части бедра. Когда он скрылся за дверью, я ощупала себя пальцами между ног. Мне хотелось поспешить в лабораторию на третьем этаже, нанести вязкую жидкость на предметное стекло, накрыть другим и поместить под микроскоп. Я была бы совсем не прочь посмотреть, как они двигаются.