Мотылек
Шрифт:
Я забилась, стремясь вывернуться из его рук.
— Нет, нет, отпустите, — тошнота накатила с такой силой, что я зажала ладонью рот.
— Рози, это ведь твой выбор. Через час они проснутся, и для тебя всё будет решено. Мы с Катрин успеем до отъезда погулять на вашей свадьбе.
— Вы беспринципный мерзавец, вы давите на меня! — я вывернулась, зашипела на него, не решаясь повысить голос громче шёпота, ударила его в грудь кулаками, а он только рассмеялся, поймал меня за запястья, потянул на себя, и мы вместе упали на покрывало. Мы очутились как раз в центре, слева в груде подушек спала Катрин, а с правого края барон. Покрывало было широким, но ощущение чужого присутствия
— Да, давлю, потому что знаю, только так ты сможешь сделать выбор. Ты ведь очень нерешительна, мотылёк. Я задумал немного помочь, чтобы потом ты вновь смогла обвинить меня во всём.
Руки его провели вверх по спине, немного надавливая, коснулись беззащитной шеи и хрупких позвонков.
— Я ведь чувствую твоё желание, Рози. Ты хочешь меня.
— Я вас боюсь, вы... вы... — я тихонько застонала, когда его губы прихватили мочку уха, язык легонько пощекотал, а пальцы нежно коснулись самых чувствительных участков на шее, массирующими, ласкающими движениями поднимаясь выше, до затылка.
— Что я? — он шептал между поцелуями, медленно, но верно сводя с ума своим голосом, телом, прикосновениями.
— Вы — хищник.
— Верно, Рози, а ты моя добыча, — он обхватил ладонями мою голову, наклонил и прижался горячим страстным поцелуем к моим губам, заглушая протесты и сметая сомнения одной лишь силой своего желания.
Я ещё пыталась оказать сопротивление, когда он вдруг перевернул меня на спину, а его поцелуи переместились на шею и плечи. Он крепче прижал меня к себе одной рукой, а пальцы другой в это время быстро расправлялись со шнуровкой. Отчим потянул вниз платье, высвобождая грудь из корсажа. Я вздрогнула, едва обнажённой чувствительной кожи коснулся осенний ветерок, а потом задрожала, когда его губы прижались к ней, согревая.
Глаза закрылись под влиянием тех эмоций, что оказались сильнее меня, я сама подалась навстречу, загораясь от его обжигающего пламени, от слишком сильных чувств, которые невозможно было унять.
— От вкуса твоей кожи голова идёт кругом, — его приглушённый голос, вибрирующий от сдерживаемой страсти, действовал на меня, подобно магической дудочке, чьей волшебной игре повиновались не только животные, но и люди.
Лёгкие прикосновения пальцами и еле ощутимые касания кончиком языка, которые только разжигали желание, сменились откровенными, настойчивыми ласками, когда его губы сомкнулись вокруг соска, и я прижала ладонь ко рту, заглушая вырвавшийся стон.
Совсем позабыла, что должна оттолкнуть его, бесстыдно подалась навстречу и хотела запустить пальцы в его волосы, чтобы притянуть ещё ближе. Он играл с моей грудью, ласкал её ладонью, а губы попеременно то втягивали, то выталкивали сосок, пока вторая рука гладила мою спину, лопатки, поясницу. Джаральд поднял широкие юбки, стянул панталоны, неспешно и мягко раздвинул бедра, погладив кожу на небольшом участке между чулками и подвязками.
Он целовал, и ласкал, и слегка прихватывал зубами кожу, определяя те места, где я реагировала на прикосновения острее всего, изучал моё тело под ставшим слишком тесным и узким платьем, проникая под ткань или гладя прямо через неё, позволяя остро почувствовать разницу. Мне очень хотелось, чтобы никаких преград не было, чтобы ничто не мешало его рукам касаться меня.
Среди искусительных сладких фраз о моём пленительном теле, о чувственности и нежности, я с трудом уловила слова:
— Могу остановиться сейчас, если хочешь. Пока не поздно, Рози. Да или нет?
А потом он перевернул меня на живот, не прекращая ласкать и целовать каждый сантиметр обнажённой кожи. Я привстала на локтях, прогнулась в пояснице, жмурясь от удовольствия, приподнимаясь по его малейшему сигналу, подставляя его пальцам все места, к которым он желал прикоснуться в этот момент.
Его ладонь провела между стиснутых бедер, собирая мою влагу, я снова застонала и опустила вниз голову, уткнулась в покрывало, когда он широко раздвинул мне ноги, а потом жаркая твёрдая головка прижалась к задней дырочке, я вдохнула резко, а на выдохе ощутила, как он осторожно надавил, проталкивая член внутрь. Очень медленно, нежно, совсем по чуть-чуть, позволяя привыкнуть к ощущению его присутствия там. Горячий пульсирующий ствол, толще нефритового цилиндра, раздвигал, заполнял собой всё пространство, растягивал медленно, но неотвратимо.
Его ладони, бывшие такими нежными и тёплыми, стали вдруг обжигать, его ласки теперь не просто возбуждали, а доводили практически до потери сознания, пока я привыкала к странному чувству наполненности.
— Ты готовилась, Рози, — шепнул он, и я ощутила первое медленное движение. Его тело прижало меня к покрывалу, я вцепилась в толстую ткань зубами, закрыла глаза, пока он почти вышел из меня, а потом погрузился вновь.
Эти ощущения почти невозможно описать. Его член не был холодным, неподвижным предметом, которым управляла я сама, он был горячим и пульсировал внутри жаркой энергией, был частью отнимающего мой разум мужчины, дарящего мне сумасшедшие ласки. Необычное чувство его присутствия внутри, как ни странно, не доставило тех неприятных ощущений, которые я испытала во время тренировок с цилиндром. С графом всё оказалось совершенно по-другому.
Его свободная рука снова ласкала меня, мягко гладила между ног, и я прижалась к ней теснее, продлевая удовольствие. Джаральд стал двигаться уверенней, я услышала его первый хриплый стон.
— Горячая, нежная, послушная Рози, как сладко ты сжимаешься. Ты сводишь с ума!
Эти слова взвинтили и без того напряжённые чувства, возбуждение достигло такого накала, что ещё чуть-чуть и я готова была взорваться. Я уже отзывалась на каждое его движение, на каждое прикосновение, терзая пальцами несчастный плед, сжимая ладонями, кусая зубами, только чтобы не всхлипывать от нестерпимых, слишком сильных для меня эмоций.
Он ещё глубже ввёл член, опаляя чуть хрипловатым дыханием шею. Одна ладонь то сжимала ягодицы, то гладила, то вновь касалась напряжённого жаркого бугорка между моих ног, лаская бережно и умело. И Джаральд погружался в меня снова и снова, медленно, неторопливо, позволяя ощутить себя полностью.
— Розиии, — его дрожь, и протяжный полный наслаждения стон, который будет преследовать меня во снах каждую ночь. Я услышала в нём такое удовольствие, какое может дать мужчине только обладание женским телом. — Рози, — короткий выдох, и его грудь крепче прижалась к моей спине, я ощутила его напряжение, а потом он притиснул меня к покрывалу ещё сильнее и ускорил движения.