Мотыльки и камни

Лепатьева Оксана

«От тоски задыхаюсь…»

От тоски задыхаюсь.Пропитан ей воздух в квартире,Пропитаны окна и двери,Горбатая тень уюта.Не происходит ничегоСверхъестественного.Осыпается с лица штукатуркаПриличия, под ней проявляютсяБоли фрески.Сверлит

сердце мне утро рассветным буром.Соль твоей робости сыплет в довесок.Алгоритмы любви мной не изучены,Признания коркой застревают в горле.Б'eлками мечутся мысли измученные,Слова маршируют бодро.Напрасно костры зажигают заново,Из старых ран доставая осколки нежности,Ладонями обожженнымиЛепят на них повязкиИз липкой утренней свежести…

«Недопустимое количество смертей…»

Недопустимое количество смертей.

В календаре – реалии народов.У бога в письменном столеНет словарей, нет переводов.И карта мира на его стенеКонстантой космоса пишется.А в божьем календаре —Минимальное число родившихся.На столе чистый лист снегов.Голубая бездна чернил.Кровь живого в сиянии слов.Черным грифелем – соль земли.Накрененный безлюдьем планеты,Поезд жизни летит под откос,Будто в божеском глобусе этомПереломлена времени ось.Я стою под присмотром рассудкаНа обочине хрупкой стези,И в ушах отзывается жуткийХруст движения этой оси.Я смотрю на людскую обительЧерез призму мирской суеты.Научи меня, неба властитель,Видеть землю, как видишь ты.

«Сквозь прожженные солнцем проталины…»

Сквозь прожженные солнцем проталиныВ белом свадебном платье зимыПроглянуло, вздохнуло усталоеКараковое тело земли.И с упорством птенца желторотогоТонким клювиком лезет ростокИз-под простыни листьев, которуюВ

ноябре постелил ветерок.Жажда жизни цветов новорожденных —Вот цена безусловного роста.Это – истина непреложная.Это – хрупкого мира остов.Обнимали дожди мокрокрылыеЭту юную свежую рать —Засыпай же под тяжестью иловой,Чтобы снова весной вырастать.

Пьеса

Деревянные актерыПлачут в темных коридорах.На фаянсовые лицаТенью страха ночь ложится.Абажур устал светиться.У набитых ватой тигровНарисованы клыки.На афишах – сто субтитров.У суфлера – две строки.Деревянные колениПодгибаются, скрипя.Не отбрасывает тениДеревянная родня.На веревочные петлиРуки свесив, смотрят в зал,Отражая блики светаВ лакированных глазах.Зря народ внимает пьесе,Ждет веселья и вестей.Диалоги сыплют трескомДеревянных челюстей.Зря потерян этот вечер.Видит – нынче дело дрянь.Разбредаются овечки.Виснет занавеса ткань.Гаснет рампа.Мерзнут плечиРасфуфыренных подруг.И храпит на партитуреОборванец-драматург.

«Простота тяжела совершенных глаголов…»

Простота тяжела совершенных глаголов,Прощена им порочность, их совесть чиста:Пережил, переделал, увидел, промолвил,Растерялся, поверил, ушел, перестал.Долгий сказ и не менее долгое делоБыли в прошлом и будущем, этом и том:Промолчал, отвернулся, не стал, не доделал.Разлюбил, оттолкнул, не пошел напролом.Обезличенный век – комедийные драмыПод пищание скучных последних «прости»

Конец ознакомительного фрагмента.