Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия
Шрифт:
– Я лично на твоей стороне, но, учитывая возможности Язовского-старшего…
Борисов снова протёр стёкла очков, словно бы стараясь не встречаться со мной взглядом. А я подумал, что настало время использовать козырь, подсказанный травматологом.
– В общем, посмотрим, что решит декан, но, скорее всего, дело будет решаться на уровне ректора.
– Юрий Борисович, можно я оставшиеся лекции пропущу?
– Понимаю, после того, что я сказал, тебе не до занятий. Конечно, иди, отдохни, приведи мысли в порядок… Слушай, Покровский, может, тебе попробовать договориться с Язовским?
–
– Ну-у, – Борисов упорно отводил взгляд, – подойди, скажи, что действовал на эмоциях, позволил себе лишнего…
Поймав мой взгляд, он осёкся и, как-то сразу сник.
– Да, это я какую-то ерунду несу, забудь.
Из УПИ я первым делом направился в культпросветучилище. Это юго-запад Свердловска, район новостроек. Через час с небольшим я стоял в пустынном по случаю занятий фойе училища. Мимо не спеша протрусила рыжая кошка с лоснящейся шерстью и наглой мордой. Или кот, что, в общем-то, для меня не имело разницы. Из представителей homo sapiens присутствовала лишь гардеробщица, по виду бабушка-одуванчик, занимавшаяся в данный момент вязанием.
Откуда-то доносился напоминавший чем-то строевую подготовку на плацу грохот десятков ног, видимо, это занимались учащиеся хореографического отделения. Также мой слух услаждали приглушённые дверьми и расстоянием звуки музыкальных инструментов от русских народных до саксофона. Совсем глухо слышалось, как поёт хор. Ага, вероятно, там и надо искать Полину.
– Вам чего надобно, молодой человек? – с подозрением в голосе спросила гардеробщица, оторвавшись от недовязанного то ли шарфика, то ли свитера.
– Я знакомую ищу, она на хоровом учится.
– На хоровом? А курс какой? Фамилия?
– Третий курс, фамилию, к сожалению, не знаю. А звать Полина. Не думаю, что в вашем училище много девушек с таким редким именем.
– Это точно, Полина у нас одна, знаю, про кого ты говоришь. Пришла сегодня с синяком во всю щёку, даже через пудру просвечивает. Уж не твоих ли рук дело, мил человек?
И с таким прищуром посмотрела на меня, что мне стало не по себе. Так же, наверное, чувствовали себя обвиняемые по 58-й статье на допросах у следователя в годы «Большого террора».
– Да вы что?!
Я едва не задохнулся от возмущения.
– Ну, по тебе видно, что парень вроде порядочный, – снизошла бабуля. – А ты сам-то кто, откуда будешь?
– А я учусь в Уральском политехническом институте. Вот мой студенческий билет.
После демонстрации удостоверения личности бабуля слегка подобрела.
– У них сейчас занятия на третьем этаже, 46-я аудитория. Дождись перемены, так-то не лезь.
Ну прямо как когда-то в музыкальном училище инструктируют. Я пообещал не нарушать гармонию урока своим появлением, и направился вверх по лестнице, зачем-то перепрыгивая через ступеньку. Нашёл нужную аудиторию и принялся ждать окончания занятий, в нетерпении взад-вперёд прохаживаясь по коридору. Из-за двери донеслось:
Уж ты верба, вербушка, Золотая вербушка! Не рости, верба, во ржи, Рости к полю на межи.Хорошо поют,
Дверь распахнулась, и из аудитории потянулись студентки. А вот и Полина, идёт, о чём-то болтает с коренастой, плотной девушкой, у которой всё лицо было в веснушках. А у самой щека и впрямь припудрена, н синяк действительно просвечивает. Увидев меня, резко остановилась, отчего ей в спину тут же врезалась шедшая сзади крупная девица с двумя тугими, уложенными на здоровенных грудях косами, и Полина от толчка подалась вперёд.
– Привет! – растерянно произнесла она. – А ты чего тут?
– Привет! Да вот, понадобилась ты мне срочно, – виновато развёл я руками. – От тебя зависит моё будущее. Можем отойти в сторонку?
Она повернулась к веснушчатой подруге.
– Насть, ступай без меня, я тебя догоню.
Оставшись вдвоём, мы отошли к стене.
– Тут такое дело, – начал я, почему-то краснея. – Короче говоря, Язовский по вчерашнему происшествию вместе со мной должен был с утра явиться в деканат, но вместо этого позвонил его отец и заявил, что я якобы вчера его сына чуть ли не инвалидом сделал, и вообще меня ждёт тюрьма. Ну, насчёт тюрьмы он, думаю, замучается пыль глотать, а вот сделать всё, чтобы меня выкинули из института, он вполне способен.
– Какой негодяй! – воскликнула Полина так громко, что проходившая мимо девушка с домрой в руках обернулась в нашу сторону. – Неужели так можно?!
– Увы, можно, – грустно улыбнулся я.
– Но тогда нужно куда-то идти, доказывать, что это он первый начал распускать руки, а ты всего лишь заступился за меня!
– Так вот к тебе за помощью я и пришёл. Можешь сходить в отделение милиции и написать заявление?
– Заявление?
Полина вдруг как-то сразу сникла, опустив взгляд и закусив нижнюю губу.
– Боишься, что он тебе захочет отомстить? – спросил я, истолковав её замешательство по-своему.
– Вот ещё! – вскинула она подбородок, и глаза её сверкнули. – Идём!
– Куда?
– Как куда? В милицию!
Она схватила меня за руку и потащила по коридору. Правда, тут же она вспомнила, что ей сначала нужно отпроситься, и только после этого мы наконец двинулись в сторону РОВД № 1.
– А что ты завучу сказала? – спросил я, когда мы вышли на улицу.
– Да правду в двух словах и сказала, – вскинула подбородка Полина. – Наталья Витальевна – женщина с понятием, всегда войдёт в положение.
М-да, всем бы таких завучей. А то помню своего завуча в школе, вот мымра, прости господи, была…
Заявление отдавать положено по месту жительства, а так как Полина и Настя были прописаны, хоть и временно, у Клавдии Михайловны, то мы и направились на улицу Толмачёва, в райотдел милиции, который в будущем будет носить название «Кировский».
– Что у вас?
Из окошка дежурного на нас смотрело конопатое лицо молоденького старлея.
– Заявление хочу подать, – твёрдым голосом произнесла Полина.