Мой бесполезный жених оказался притворщиком
Шрифт:
— Конечно, призраки, — улыбнулся Лукьян. — Со дня казни Богдана Балабола прошло чуть больше двухсот лет. И потом, посмотри на их шубы, — он указал рукой в направлении Ивара Белобрового. — Волнистые узоры на меху. Это шкуры поющих медведей. Они вымерли в прошлом столетии, больше таких шуб никто не делает.
Платон присвистнул и перевел взгляд на Илариона.
— Ты вроде собирался разобраться с голодными духами на пристани. Вот он, твой шанс. Давай. Мы в тебя верим.
— Я не могу, — сказал Иларион.
— Почему нет? — в панике обернулась к нему Евжена.
И
Мы все с равной степенью недоумения уставились на цесаревича.
Все, кроме Лукьяна, конечно, который, как обычно, об этом где-то уже наверняка читал и только покивал.
— Издеваешься?! — ненадолго пришел в себя Гордей.
— Их уже контролирует проклятие, — неловко похлопав себя по затылку пояснил Иларион. — Чтобы мне перехватить контроль, надо сначала разрушить проклятие, а уж потом…
— Старик рассказал нам, как разрушить проклятие и обрести покой, — заговорил Ивар Белобровый. — Он сказал, что в тот день, когда мы встретим на этой пристани невесту, мы получим шанс вырвать наши души из плена темных чар и наконец покинуть эти воды.
Его взгляд устремился ко мне.
— Девушка, по парсийским обычаям невест запрещено убивать, как и жениха, и их гостей, это навлечет гнев богов. Поэтому мы не тронем никого из вас. Нужно обязательно помочь с церемонией. Я капитан корабля, я могу провести на нем обряд. Мы должны подарить что-то. Я отдам вам его, как вы того и хотели, — он схватил Гордея за локоть и подтащил ближе к себе, тряхнув и как тряпичную куклу. — Как тебе сделка? Ударим по рукам?
— Звучит как-то слишком хорошо, — шепнул Платон.
Лукьян приложил палец к губам, его глаза сердито сверкнули в темноте.
Ивар Белобровый говорил так, словно только в этом, в помощи мне, какой-то случайной незнакомке и заключалось их освобождение, но я ему не верила.
— А что взамен вы попросите у меня? — спросила я. — Вы говорите о парсийских обычаях, но ни слова о том, в чем заключается условие избавления от вашего проклятия. Вы даже не сказали, за что именно вас прокляли. Я не стану заключать никаких сделок, пока вы пытаетесь водить меня за нос.
— Я ведь могу и бросить его в воду, — указал он на Гордея.
Змеев, казалось, вот-вот хлопнется в обморок.
Я сама, казалось, вот-вот хлопнусь в обморок. Теперь я могла понять злость Лукьяна и его нежелание соваться за Гордеем без поддержки жандармерии. Чего я не могла понять, так это, как он догадался, с кем именно нам предстоит столкнуться.
Все, что у нас было — это записка с требованием выкупа.
Что такого примечательного в ней было?
И если уж на то пошло, зачем парсийским призракам похищать Гордея? Они выглядели пораженными, когда я достала храмовую грамоту, они этого не ожидали. Тогда на что они рассчитывали? У кого вообще хватило бы сил нанять кого-то вроде них? Провести на территорию академии. Скрыть их следы. Это было очень сложно. И ради чего?
Нам нужны были ответы.
Но и парсийцам нужна была я.
— А я могу развернуться и уйти, — сказала я. — Вряд ли вам так часто выпадает возможность повстречать на этой пристани невесту.
— Отличная идея, — поддержал
Гордей уставился на нас в немом шоке.
О, ты такого высокого мнения о нас, приятель, даже как-то обидно.
— По парсийским обычаям невеста отгадывает загадки гостей, — немного поразмыслив, но, по-видимому рассудив, что новой возможности снять проклятие он может ждать годами, сказал Ивар Белобровый. — И я хочу, чтобы ты отгадала мою. Я хочу, чтобы ты нашла то, ради чего мы когда-то продали наши души, — он бросил взгляд на яркую луну. — Чтобы ты нашла это до исхода ночи.
Я посмотрела на Гордея Змеева.
Что ж, какой тут, спрашивается, вообще мог быть выбор?
Глава 32
Когда-то, когда я была сильно младше, когда я еще была так далеко от свалившихся на меня сейчас проблем, что и вовсе не представляла, что они могут когда-нибудь стать реальными, я иногда размышляла об этом — о том, какой именно будет моя свадьба.
Будет ли это пышное торжество с улыбающимися гостями, громкими поздравлениями и множеством забавных ситуаций, оставшееся в памяти сотней ярких, уморительных кадров?
Или это будет скромная церемония в кругу близких, тихая как мой мечтательный вздох?
Но я себе даже в страшном сне не могла представить — это.
— В обязательные условия проведения церемонии, при сохранении свободного выбора формы церемонии включены следующие пункты, — принялся зачитывать с грамоты Иларион. — Минимальное количество гостей, а именно пятьдесят человек. Ого, а я думал, вы там какие-то нереальные условия написали…
— Там клетка два на два миллиметра, — сказала я. — Больше двузначного числа не влезает как не старайся.
— Дааааа! — громыхнули призрачные парсийцы, которых было сильно больше пятидесяти.
— … обязательное присутствие ближайших кровных родственников жениха и невесты, это, значит, я и…
— Оооооо! — снова закричали парсийцы.
Платон сделал рожу кирпичом и уверенно покивал.
Так, тут мимо, так что церемонию нам при любом исходе храм не засчитает, вот и отлично.
— … и господин Флорианский, конечно, — скороговоркой проговорил Иларион, не слишком акцентируя на этом внимание, — идем дальше. Церемония должна проводиться в месте магической силы. Эм, темная магическая сила тоже сила, тут вопросов нет. Также необходимо присутствие на церемонии жреца…
Ивар Белобровый стукнул ладонью по столу и бросил взгляд на своих ближайших подчиненных.
— Магнус, Сигурд, надо похитить жреца.
— И как мы, по-твоему, в храм войдем?
— Так подкараульте какого-нибудь, который сам будет выходить. Не слышали что ли, без жреца нельзя! Хотите упустить этот шанс на избавление от проклятия?!
— … или, в исключительных случаях, члена императорской фамилии, наделенного соответствующими полномочиями. Это снова я. Пожалуйста, не нужно больше никого похищать. Что ж, с формой церемонии мы вроде как тоже определились, проводим по парсийским обычаям. Прошу всех занять свои места в… зале. Возражений ни у кого нет, я надеюсь?