Мой бывший враг
Шрифт:
— Что за мероприятие? — уточняю нейтральным тоном, когда мы выходим.
— Годовщина очередной бизнес-ассоциации и благотворительный бал, — чуть морщится, пока я помогаю ему завязать бабочку. — Как понимаешь, всем лучше быть.
Киваю с облегчением.
Годовщину празднуют с размахом, в роскошном отеле. Оркестр, цветы, каскадом свисающие с потолка, официанты в белоснежных перчатках.
Мы переходим от одной группы гостей к другой, пока не сталкиваемся… с Ириной.
Странно, но я даже не задавалась вопросом, почему отец пригласил меня
— Какая встреча, — шипит она змеей, покачиваясь, и я понимаю, что женщина выпила — и довольно много.
— Ира? Кажется я не… — начинает отец, но та его перебивает.
— Конечно, ты «не», — даже слюной начинает брызгать — или мне кажется? — Ты не соизволил мне сообщить об этом мероприятии, как и о том, что теперь везде ходишь со своей дочуркой, и живешь с ней, и все хочешь отдать… Я вот думаю — может она вовсе и не дочь тебе, а…
Он подается вперед, хватает ее за предплечье и бросает резко:
— Заткнись немедленно и оставь свои грязные подозрения при себе. Если я пригласил Майю, а не тебя, значит были причины. А тебе следует перестать пить и вести себя как истеричка. Мне по хрен, что ты выставляешь себя дурой — но мне не по хрен, что ты при этом носишь мою фамилию. Поэтому сейчас ты мило улыбнешься окружающим, сходишь в уборную и приведешь себя в порядок, а потом я провожу тебя к машине. Домой поедешь. Понятно?
Я никогда не видела отца таким резким и злым.
Ирина поджимает губы и уходит, не рискуя больше спорить, а я спрашиваю напряженно:
— Что происходит? И о каких причинах ты говорил? Ну… что пригласил меня?
— Достала меня потому что, — рычит и запускает пальцы в волосы. — Домой возвращаться не хочется… уж тем более ходить с ней куда-то. Ну это мои проблемы, не буду тебя ими грузить. Побудь пока здесь, я проконтролирую её, чтобы еще чего не наговорила и уехала. И вернусь.
Киваю.
Мне жаль отца. Несмотря на то, что к Ирине я отношусь настороженно, она кажется мне вполне надежным тылом. Вроде бы и подать себя умеет, и вполне справляется с огромным хозяйством и многочисленными гостями в отцовском доме… Что же там такое произошло у них? Она ведь явно не в себе, мне даже не было обидно за ее слова…
Отступаю к колонне, чтобы не торчать в одиночестве посреди зала, и беру бокал шампанского.
И вздрагиваю от горячего дыхания в области шеи.
Кажется, зря я сделала высокую прическу… волосы, порой, могут служить отличной ширмой.
— Не оборачивайся.
— Это второе твое условие? — уточняю дерзко.
— Было бы слишком просто, Майя… — смешок.
Я не видела Каримова с того дня в офисе, но у меня чувство, что это случилось только вчера — настолько много его в моей жизни.
— Тогда что? — остаюсь уверенной и спокойной. — Может ты ожидаешь получить
— Ты помнишь.
— Я помню все, — тоже усмехаюсь. — День, когда ты родился — потому что именно тогда звезды сложились для меня несчастливо. День свадьбы, который стал самой большой ошибкой в моей жизни и спектаклем, сыгранным ради одного зрителя. День, когда ты вышвырнул меня из дома…
— Забыла добавить «несправедливо вышвырнул».
Если бы не явная ирония в его голосе, я бы напряглась. А так… все осталось прежним, да?
— С днем рождения, Илья, — теперь уже я не скрываю иронии.
— Пожелаешь счастья в личной жизни?
Вот это неожиданно больно. А легкое прикосновение к моей шее — просто неожиданно. Я дергаюсь, но все равно не разворачиваюсь. Почему-то посмотреть в его лицо — страшно.
— Через полчаса будет аукцион.
— И?
— Соглашайся.
— С чем? — хмурюсь.
— Узнаешь.
— С чего ты решил, что мне это интересно? — получается резко.
— С того, что это второе условие.
— Есть много способов и так развестись с тобой. И много возможностей, если я это не сделаю.
Пауза.
— Какая ты, Майя… — звучит на удивление мягко. А потом — снова по-каримовски: — Думаю, что тебе стоит согласиться. Ведь это касается твоего отца.
5
Бесит. Бесит. Бесит.
И снова я — не взрослая, уверенная в себе женщина, а маленькая испуганная девчонка, которую так легко растоптать.
Иду прочь с непроницаемым — надеюсь — лицом в поисках того, за что можно зацепиться взглядом. У каких-то картин останавливаюсь, пытаясь снова взять себя в руки и восстановить равновесие. Что за картины? Что они делают здесь? Ах да… Аукцион. Несколько меценатов представили вещи из своих личных коллекций и продадут их здесь, а все деньги пойдут в благотворительный фонд.
Удивительно, но картины выглядят дорого. Не чем-то ненужным из кладовок — наверное, на таких мероприятиях зазорно выставлять неподходящее.
Я изучаю три полотна так пристально, как будто собираюсь писать по ним статью. Не сказать, что разбираюсь в этом, но я прослушала несколько курсов по истории искусств для общего развития и даже, как полагаю, могла бы обсудить какие-нибудь светотени. Только сейчас слишком напряжена, чтобы чувствовать себя очарованное. Зато это дает мне необходимую передышку до возвращения отца.
— А я тебя везде ищу, — он уводит меня в сторону столов. — Устал как не знаю кто, мне бы в баньку с мужиками и спать, а не вот это светское общество. Еще Ира устроила…
— Может зря ты её так? — спрашиваю осторожно. Меньше всего я хочу, чтобы после стольких лет брака отец чувствовал себя несчастным. — Ирина любит бывать на таких мероприятиях, конечно она обиделась, узнав, что ты появишься здесь, но без нее.
— Поэтому надо было напиться и устроить сцену? Оскорбить тебя и меня? — он смотрит неожиданно жестко.