Мой дикий сводный

Истомина Аня

– Нет! – повышаю голос, отталкивая его руку. – Не можно. Можно забыть все, что произошло и дальше жить спокойно.

– Забыть? – усмехается сводный сердито. – Ты серьезно?

– Абсолютно. – фыркаю и он отпускает мои бедра. Тут же слезаю с него, чувствуя, как размазанная по животу сперма начинает стягивать кожу.

– Пиздец просто, – Мирон рывком садится на диване, резко встает с него и уходит в сторону двери.

Он бьет ладонью по выключателю и я жмурюсь от тусклого света.

Вижу, как Мирон на ходу подтягивает штаны и выходит за дверь.

Встаю,

собираю свою одежду. Осматриваю себя и хнычу от бессилия. Я вся в следах Мирона. Кажется, я пропахла им насквозь.

Вытираю живот и натягиваю вещи, поправляю сбившееся постельное белье.

Как мы будем жить дальше и смотреть друг другу в глаза после всего, что было?

Хочется испариться и больше никогда не пересекаться со сводным. Но таким даром я, увы, не обладаю.

Иду на кухню, чтобы попить воды. Входная дверь хлопает и в дом заходит Мирон. Сталкиваемся с ним нос к носу в маленьком коридоре. Ловлю на себе его злой взгляд и отвожу глаза. Пытаюсь проскользнуть мимо, но Мирон делает шаг в сторону и преграждает мне дорогу.

27. Забава

– Что тебе надо опять? – пытаюсь отстраниться, но Мирон обхватывает меня за талию и дёргает на себя. Впечатываюсь в его обнаженную грудь, упираюсь ладонями в прохладную после морозного воздуха кожу.

Он выходил на улицу голым, сумасшедший.

– А если я не хочу забывать? – рычит он глухо.

Выдыхаю испуганно.

– Твои проблемы, – отталкиваю его. – Можешь не забывать. Но не трогай меня больше.

– Да щас, ага, – Мирон снова ловит меня за талию и вжимает в себя. – Буду трогать столько, сколько захочу.

Беспомощно дергаюсь в его руках. Наконец устало замираю и поднимаю глаза. Вижу на лице сводного злую усмешку. Как у вредного ребенка, который поймал муху и собирается поиздеваться над ней.

– Отпусти, – прошу. – Я не собираюсь быть девочкой для развлечения. Я не хочу с тобой воевать. Просто я ищу серьезные отношения, а не вот это все.

Мирон раздраженно фыркает и хмурится.

– Что – “все”? – он отпускает меня и я протискиваюсь на кухню.

Наливаю в кружку воды из чайника, жадно пью. Краем глаза вижу, что сводный стоит в дверях и, видимо, ждет моего ответа.

Со вздохом оборачиваюсь к нему.

– Потрахушки, например. – скрещиваю руки на груди, а Мирон удивленно вскидывает брови. – Вот это дурацкое “буду – не буду”. Мы с тобой чуть из-за гречки не передрались. Да мы даже стены нормально вместе покрасить не смогли! Как детей будем воспитывать?

– Ну ты еще до пенсии все распланируй! – усмехается он.

– И распланирую. – повышаю голос. – Я знаю, чего я хочу от жизни. И я иду к этому. А ты!.. Ты даже половины моих запросов не потянешь! И я не про деньги сейчас.

– А про что?

– Про секс.

– Да что с ним-то не так? – психует Мирон. – Ты кончила два раза

и это было только начало!

– Да потому что я не собираюсь ни с кем спать до свадьбы! – рычу, сжимая кулаки и краснея. – А ты отказов не понимаешь! И терпеть вряд ли будешь!

– Боже, – сводный закрывает лицо рукой и усмехается. – Ты в каком веке застряла? А если тебе мужик не подойдет? Может, у него писюн с мизинец окажется?

– Вот! – тыкаю в него пальцем. – О чем и речь! А для меня секс – это не главное. Главное – любовь.

– Ты так до пенсии будешь принца ждать, – закатывает глаза Мирон.

– Значит, буду. – невесело усмехаюсь. – Уж лучше, чем родить в шестнадцать неизвестно от кого.

Сводный пару секунд молчит.

– Это ты сейчас про маму свою? – щурится он.

Не отвечаю ничего. Ухожу из кухни и залезаю на диван. Отворачиваюсь к стене, закрываю глаза, стараясь унять бешеное сердцебиение. Злюсь.

Да, я не понимаю, чем думала моя мать, когда рожала меня. Я не осуждаю ее. Но не понимаю. Я не хочу, чтобы мой ребенок рос без отца. Не хочу выскочить в двадцать лет замуж, а в двадцать пять развестись и остаться матерью-одиночкой. Я хочу долго и счастливо. И пусть мой избранник не будет крутым красавчиком, типа Мирона, зато он будет надежным, верным семьянином и любящим отцом.

Слышу, как сводный выключает везде свет и ложится рядом. Он не трогает меня, лишь отбирает краешек одеяла. Лежу, слушая его дыхание. И мне немного грустно. Находимся в нескольких сантиметрах друг от друга, но я понимаю, что между нами пропасть.

– Пиздец, ты сложная, – выдыхает Мирон зло и поворачивается ко мне.

Он накрывает меня своей ручищей и я уже напрягаюсь, чтобы отодвинуться, но он не пристает.

– Доброй ночи. – бурчит себе под нос, обнимая меня.

Молчу, ожидая подвоха, но нет. Никаких попыток. Просто обнял и все.

Лежу в его объятиях и пялюсь в стену. В доме то и дело что-то шуршит и потрескивает, но сейчас мне не страшно. Рядом с Мироном не страшно. И я не знаю, что мне дальше делать. Потому что на душе тепло и екает в груди…

Открываю глаза от прикосновения к плечу. Утро. В окно светит солнце. Лежу на груди у Мирона, обняв его за талию, а он поглаживает меня по руке.

Тут же пытаюсь отстраниться, но он требовательно притягивает меня обратно.

– Да полежи ты пару минут, – шепчет сонно.

Вздохнув, устраиваюсь поудобнее и слушаю громкие удары его сердца. Я не могу отрицать, что мне приятно с ним вот так. Когда мы не ссоримся, не делим ничего. Просто лежим и все. Обнимать его и краснеть из-за вчерашнего.

Мне было очень хорошо, я не могу отрицать очевидного. Ему сто раз скажу, что он не в моем вкусе, но себе врать бессмысленно.

Мне нравится его внимание, мне нравится его забота. Пусть она не очень романтичная, но искренняя.