Мой дом – чужая крепость

Горская Евгения

– Сейчас такая молодежь, – включилась женщина, имени которой Тоня не знала, но регулярно с ней здоровалась. – Не знаешь, чего от них ждать.

– Молодежь во все времена одинакова…

Тоня метнулась в подъезд, вбежала в подошедший лифт и выскочила на этаже Максима, едва не столкнувшись с ним. Его выводили незнакомые мужчины из квартиры.

– Ты куда мои ключи дел? – выдохнула Тоня, не обращая внимания на сопровождавших полицейских.

– Отойдите, девушка! – попробовал оттеснить ее один.

– Выбросил.

Догадалась все-таки, – ухмыльнулся Максим и зло прошипел: – Жаль, что не вышло ничего. И жаль, что на кладбище тебя не достал. Тебе там самое место.

– Девушка! Отойдите! – полицейский оттеснил ее к лестнице, и Тоня побрела вниз.

Она догадалась, кто отравил ей воду и пытался ее застрелить. Она бы и раньше сообразила, просто старалась об этом не думать, потому что думать было страшно. На первый взгляд ее смерть выгодна только Даше, сестра почему-то ее обманула. Тоня едва не совершила такую же страшную ошибку, как тетя Вера, усомнившись в своих близких.

Мертвую Колосову нашли не сразу. Даже Федор, отлично знавший парк, поплутал между похожими деревьями и фонарями. Колосова могла бы пролежать здесь долго, особенно если бы пошел снег и тело присыпало. Федор в который раз рассказал полицейским, как они шли себе, никого не трогали, услышали приглушенный женский крик и как гнались потом за человеком, убегавшим от трупа.

Корсуну здорово повезло, что он встретил Федора, он не смог бы внятно объяснить, что делал в чужом городе. И если бы его обнаружили рядом с трупом, не факт, что он не стал бы главным подозреваемым.

Колосова лежала, подвернув ногу, мужчины негромко переговаривались, и было во всем этом что-то оскорбительное для мертвой женщины. Пушистая шапка отлетела в сторону, Корсуну очень хотелось поднять ее и надеть на Асю. Он не поднял, стоял, стараясь не смотреть на труп.

Если у нее есть родители, они доживают последние безмятежные минуты в своей жизни.

Он думал, что в полиции их продержат до утра, и удивился, оказавшись на железнодорожной платформе еще не поздним вечером.

У Тониной двери он почему-то не полез за ключами, позвонил и, когда она открыла, устало сказал:

– Он ее убил.

– Ты ни в чем не виноват, Коля, – она прижалась к холодной с мороза куртке, осторожно гладя его по спине.

Корсун знал, что виноват. Колосова, которую он с трудом выносил при жизни и которую очень жалел после смерти, погибла в том числе и по его вине. Он своим вмешательством подтолкнул убийцу.

– Я холодный, простудишься, – он слегка ее отодвинул, кряхтя, как старый дед, разделся, снова обнял Тоню и прошептал: – Я тебя очень люблю.

Громко прозвенел звонок над ухом. Он выпустил Тоню, толкнул дверь.

– Максима арестовали, знаете? – На площадке стояла Лиля. – Его в наручниках вывели и в машину затолкали.

Она здорово сдала за эти дни, заметил

Корсун. Сейчас перед ним стояла тетка без возраста.

– Знаю, – сказала Тоня у него за спиной.

– Говорят, он девушку какую-то убил. – Лиля вошла в прихожую, закрыла за собой дверь. – Тоня, я не верю, он же нормальный парень.

– Я ее видела, – тихо проговорила Тоня.

– Кого? – не понял Корсун.

– Я видела убитую девушку. Когда возвращалась из командировки, я вышла из такси и видела, как Макс девчонку в машину заталкивал. Я решила, что она пьяная, а она, выходит, была мертвая.

– У него столько пьяных девок бывало, – засомневалась Лиля. – Совсем не обязательно, что та была мертвой.

– Это была она, – уверенно сказала Тоня. – Ее показывали в криминальных новостях. То-то мне лицо показалось знакомым, я только не могла вспомнить, где ее видела.

– Тоня, зачем ему убивать какую-то девку? Зачем? Он же не маньяк, – не верила соседка.

– Он мог и случайно убить, – вздохнул Корсун. – Мог просто подсыпать девчонке какую-нибудь наркоту в расчете на райское наслаждение и ошибиться в дозировке. Или у девчонки аллергия. Или еще какая-нибудь роковая случайность.

– Интересно, как его нашли, – задумалась Тоня.

– Работают люди, вот и нашли, – пожал плечами Корсун. – Где-то он с девчонкой познакомился, кто-то их видел. Опросили знакомых и нашли.

Получалось, что Тоня стала свидетелем преступления и у Максима имелись все основания, чтобы ее отравить. У юристов это называется мотивом. У Максима имелся мотив и была возможность подсыпать Тоне яд, сосед бывал в ее квартире и запросто мог украсть ключи.

– Это он, – кивнула Тоня.

Она уже угадывала Колины мысли.

– Ты о чем? – не поняла соседка.

– Лиля, вас больше никто не потревожит. Никогда, – перебил ее Корсун. Ему не хотелось говорить, но он терпеливо рассказал, как встретил Федора, о котором подруги даже не слышали, и как нашел мертвую Колосову, и как погиб шантажист.

Женщины слушали молча, не перебивали, и он почему-то старался не встречаться с ними взглядом, даже с Тоней.

– Деньги вернуть я так и не смог, – подытожил Корсун.

– Прости, Коля, что втянула тебя во все это, – помолчав, сказала Лиля.

– Кончай ерунду говорить, – тряхнул он головой и, видя, что она собирается уходить, добавил: – Я тебя провожу.

Задать вопрос он решился только у ее квартиры:

– Лиля, Тимофей не ваш ребенок?

Она дернулась и застыла, вцепившись в ручку двери. Лиля могла не отвечать, он попал в точку.

– Как ты узнал? – Она взглянула в глубь квартиры, осторожно прикрыла дверь, выйдя на площадку.

– Не узнал, а догадался. Колосова работала в роддоме, на фотках Тимофей… Я только не понимаю, зачем ты им платила. Ты украла ребенка?