Мой домовой — сводник

Горышина Ольга

— Дети не испугаются? — Вадим скривил губы, явно давясь смехом.

— Если только их родители!

Мне хотелось ржать сивой кобылой, но следовало сохранять торжество момента.

— Все-таки ты мастер…

— А то… Профессионал. Пять стрижек в одной квартире. И надо было разбудить меня эсэмэской!

Сурка подняли ни свет ни заря.

— Надо звук отключать…

Да, да, именно так я и поступала. Ночью ничего не горит, кроме моего драгоценного сна. Я сунулась в телефон: Тоня ничего не написала, но она никогда не опаздывала. Во всяком случае, на свидания с котами. Будет здесь

в десять тридцать, как обещала. И… Я судорожно начала тыкать в телефон, набирая сообщение сестре… Промахнулась парой букв и, наплевав на "А вдруг дети спят" набрала ее номер:

— Ариш, это же завтра?!

Я не спрашивала, я убеждалась в ошибке — то ли своей, то ли сестры. После череды неудачных попыток найти работу Аришка совсем раскисла и вдруг заявила, что на следующее собеседование пойдет только со мной. "Ты должна меня обнять на удачу!" Да, так сестра, взрослая баба, заявила мне в трубку в пятницу, получив после онлайн-беседы приглашение в офис. Теперь выяснялось, что собеседование перенесли на сегодня, и она весь вечер, который мы провели с Вадимом в постели и все утро, которое я продрыхла, пыталась до меня дозвониться.

— Ты не представляешь, в каком я виде!

Я, конечно, успевала смотаться в центр до спектакля в библиотеки, но в таком виде по бизнес-офисам не ходят! Но сестра уперлась рогом — без меня она никуда не пойдет. Я же не черная кошка, Бегемот ее дери! Ну нельзя быть такой суеверной. Она же мать двоих детей, желающая стать добытчицей в семье…

— Орлов, что делать?

Я смотрела на Вадима затравленным зверем, сжимая телефон с такой силой, будто желала выжать из него все жидкие кристаллы, или из чего у него там состоит экран…

— Если ты не наденешь шапку… И если мы сейчас купим хороший лак…

— У нас кот! — почти истерически перебила я спокойный тон Вадима.

— Блин, Ирка, это библиотека, а не Большой театр!

Он прав. Надо выдохнуть… И позвонить Тоне. С ней мы передоговорились встретиться на остановке, рядом с которой находился магазин. Собрав обратно в пакет лоток, миску, корм и наполнитель, я нацепила куртку и вылетела на лестничную площадку вслед за Вадимом, на плече которого уже висела переноска с котом.

Тоня была предельно кратка и премного благодарна. Нагрузив ее до ушей, мы ринулись в магазин и потом, в подворотне, Вадим колдовал спреем и дешевой китайской расческой над моей несчастной головой, из которой выдуло уже все пройслеровские слова. Остались только нецензурные выражения в адрес сестры…

Кстати, Арина в упор меня не видела, хотя не сводила глаз с эскалатора. А на меня пялились все.

— Ну вы блин даете…

Ага, я же ее предупредила!

— Слушай, это идеальная для меня позиция…

Через секунду Арина забыла уже и про мой внешний вид, и про обнимашки, и про… Про все остальное. Осталось только ее желание спасти семью. А я и без ее слов знала, как и какими словами мама пилит ее за Андрея. Это наша мамочка еще ничего не знает (и никогда не узнает) про мой посильный вклад в семейный бюджет сестры.

— Семенова Арина Павловна?

Девушка в офисе говорила с сестрой, но смотрела на меня. Вернее, пялилась. Наверное, недоумевала, почему я не накрашена… Пришлось замахать

руками и заявить, что я здесь просто так… И даже не в качестве моральной поддержки, а меня просто дома нельзя одну оставить… Ну да, Арина сама сказала мне, что я выгляжу как школьница. Конечно, взрослой бабе подобная боевая раскраска на ум не придет.

Мы часто в детстве злились на схожесть имен. Точно у родителей фантазии не хватило из-за того, что мы погодки, и за первыми пеленками они успели лишь одну букву в имени сменить. Но мы родились абсолютно разными, только роста одинакового, стандарт в сто шестьдесят пять сантиметров. Я — русая, сестра — брюнетка. В основном рулила Аришка: и статью, и взглядом, и талией и грудью взяла, а мужика себе нашла такого, что плакать хотелось… не только нашей маме. На фоне Аришки я выглядела бы чудовищем и без разноцветных волос. На ней деловой костюм сидел, как влитой, а у меня и джинсы ничего не подчеркивали… Потому на днях я ужасно удивилась, когда одна мамашка сообщила, что ее пятнадцатилетний сын в меня тайно влюблен, и показала тетрадь в клеточку, всю изрисованную моими портретами. А я думала, что Савка так старательно конспектирует. Вообще мамаша — дура, и я уже два урока мурыжила ее сыночка на предмет внимания к неправильным глаголам.

Снова поймав на себе презрительный взгляд офисного планктона, я уткнулась в телефон. Безумно хотелось жвачки, чтобы назло всем выдувать огромные пузыри. Пять минут, десять… Ну о чем можно спрашивать мою сестру? На нее надо просто смотреть и улыбаться… От напряжения я начала трясти ногой. И даже отбивала такт. Видимо, слишком громко, потому что девушка, нас встретившая, даже закашляла. Пришлось выйти в коридор.

Присесть здесь было негде, но в моем виде можно и прямо на пол. Мне не привыкать — с моими пятилетками я предпочитаю проводить уроки в кругу на ковре. Собственно мои великовозрастные поклонники тоже не отказались бы от неформата, но я все никак не решалась убрать школьные условности в виде парт и стульев.

Наконец я не выдержала, поднялась и шагнула к двери. Как раз в тот момент, когда та распахнулась.

— Девушка, вы куда?

Кажется, я сумела проскользнуть в дверь раньше, чем откинула с лица начесанные пряди. Впрочем, те тотчас упали обратно на лоб, и я не особо рассмотрела того, с кем говорила.

— На собеседование, — брякнула я от безысходности. Ну не кричать же, что сестру жду!

— Вы нас с передвижным цирком спутали случайно?

Сквозь волосы я его все же увидела. Ничем не примечательная личность в черном деловом костюме. Таких, точно пуговицы от наволочек, всех одинаковых, не отличишь друг от друга.

— Нет, — ответила я зло. — А что, надо было?

А что? Роль шестнадцатилетней дуры мне к лицу! К нынешнему… Ох, жаль, что нет жвачки…

— Прошу…

Его рука продолжала лежать на ручке, придерживая дверь. Вперед дороги не было. Там была его нога в качестве подножки. Только назад. Пришлось развернуться и получить уже в спину:

— Советую в другой раз читать…

Я обернулась как раз в тот момент, когда он постучал костяшкой указательного пальца по бумажке на уже закрытой им двери. Там был написан запрет на вход рекламных агентов.