Мой дорогой

Медейрос Тереза

Из этого блаженного состояния Эсмеральду вывели новые ласки уже проснувшегося Билли. Не очнувшись от сна, она снова перенеслась в мир сладостных ощущений, словно продолжая грезить наяву. Волшебные руки и губы Билли порхали над ее безвольно раскинувшимся телом, пробуждая неистовое желание. Всего несколько минут изощренных ласк – и они снова слились в страстном порыве, вознося благодарственные молитвы.

Наступило утро. Солнечные лучи озарили комнату светом нового дня. Открыв наконец глаза и придя в себя, Эсмеральда почувствовала сладостные

объятия Билли и поняла, что мечтает только об одном – чтобы это никогда не кончалось.

Билли улыбнулся и лукаво подмигнул ей.

– Доброе утро, герцогиня, – подчеркнуто протяжно проговорил он, приветствуя ее, как однажды в гостинице.

– Доброе утро, ковбой! – задорно ответила она, подхватывая игру. – Не забудь перед уходом оставить доллар на столе.

– Всего один доллар? – удивился он. – По-моему, я должен тебе значительно больше…

Он прижал губы к ее ушку и стал что-то нашептывать. Эсмеральда засмеялась, как девчонка. Никогда она не могла подумать, что ее, благопристойную мисс Эсмеральду Файн, способна развеселить такая восхитительная непристойность.

Любовь Билли делала ее легкомысленной и озорной. Она обвела языком припухшие от поцелуев губы и снова прижалась к Билли. Он ответил ей так неистово, что они уже были готовы вновь отправиться в страну райского блаженства.

Но в эту минуту на лестнице раздались мужские крики, перемежающиеся с визгом женщин. Послышались шаги.

Билли присел в кровати, тревожно прислушиваясь. Затем набросил на девушку одеяло и выпрыгнул из кровати.

– Оставайся здесь, милая, – приказал он, поспешно натягивая брюки. – Пойду разберусь. Видно, одной из девочек попался бедовый клиент.

Внезапно дверь резко распахнулась.

Испуганно вскрикнув, Эсмеральда инстинктивно натянула одеяло до самого подбородка и уставилась на вошедшего. Пожилой человек никоим образом не походил на буяна. Определенно он не мог вызвать такого шума. В двубортном сюртуке и тщательно отутюженных брюках он выглядел так, будто явился на официальный прием. На нем был серый цилиндр из дорогого фетра, а в руке, покрытой старческими веснушками, он крепко ежи-. мал медный набалдашник внушительной трости. Невероятная нежность взгляда, который он устремил на Эсмеральду, заставила ее сжаться от странного предчувствия. Он прислонил трость к гардеробу и, сняв цилиндр, нервно вращал его подрагивающими пальцами.

– Я узнал бы тебя где угодно, Эсмеральда. Ты точная копия своей матери!

У него не было снежно-белых волос и колючих усов. Его голова была гладкой и блестящей, как бильярдный шар. Лицо чисто выбрито. Но решительно выдвинутый вперед подбородок не вызывал у нее сомнений.

– Дед? – вдруг осевшим голосом промолвила она.

Он глядел на нее с умилением, широко улыбаясь.

– Ах, мое дорогое дитя! Чудовище будет счастливо, если ты согласишься назвать его дедушкой!

Потрясенная, Эсмеральда отчаянно вцепилась в одеяло, когда он наклонился и погладил ее по голове, как делал это в ее детских мечтах.

– Ну,

ну, дорогая, – прошептал он. – Ты все делала правильно, и теперь настало время идти домой и позволить дедушке позаботиться о тебе.

Эсмеральда робко подняла взгляд и за спиной деда встретила потрясенный взгляд Билли.

26

Дед продолжал ласково гладить Эсмеральду по волосам, бормоча что-то успокаивающее, очевидно, совершенно забыв о сопровождающих его людях. Тем временем в комнату вошли шериф Макгир, за ним – незнакомая Эсмеральде женщина, а за ней – запыхавшаяся и раскрасневшаяся мисс Мелли со своими полуодетыми девочками. Несколько мужчин – видимо, их клиенты – замыкали шествие.

Пылая от стыда и унижения, Эсмеральда готова была с головой спрятаться под одеяло.

Невысокая, седовласая, богато одетая незнакомка привстала на цыпочки и отерла с виска шерифа струйку крови, сочившуюся из неглубокой ранки.

– Кто эта женщина? – шепотом спросила Эсмеральда у деда.

– Но это же моя сестра Анна. Твоя тетка, – добродушно улыбаясь, пояснил дед. – В ней тоже течет кровь наших родовитых предков!

– Да успокойтесь же вы! – крикнула Анна. – Вы можете хоть минутку постоять спокойно, чтобы я могла остановить кровь!

Макгир покорно наклонился к ней и усмехнулся.

– Ничего этого не было бы, если бы вы не ударили меня рукояткой моего же пистолета.

– Интересно, а как еще я могла достать ключи от моей камеры?

– Вы арестовали мою тетю?! – возмущенно воскликнула Эсмеральда. Макгир сердито насупился.

– Только, пожалуйста, не смотрите так на меня. Я сделал это для вашей же пользы! Она и ее сумасшедший братец вздумали разыскивать вас. Я не арестовал их, а просто предоставил им помещение на время остановки в Каламити. Кстати, бесплатное! Если вас не устраивает мое гостеприимство, – проворчал Макгир, – рекомендую вам обратиться к мэру.

И он указал на мужчину, прячущегося за спинами едва одетых молодых леди. Анна обернулась и, шокированная, схватилась за сердце.

– Как, неужели это вы, мистер Стампельмейер?!

Мэр, он же банкир, почтмейстер и мировой судья Каламити, смущенно пожал тощими плечами.

– Мисс Гастингс, я уже почти два месяца как вдовец. У меня есть кое-какие потребности, поймите меня правильно.

Анна задумчиво посмотрела на него.

– Так вот почему ваше предложение звучало так прочувствованно!

– Мистер Стампельмейер сделал вам предложение? – не веря своим ушам, спросила Эсмеральда.

Тетка снисходительно усмехнулась.

– И не только он… За одну неделю я получила не меньше двух десятков пылких предложений. Весьма неплохой улов для старой девы, не так ли?

– И поэтому мисс Гастингс не обращала на меня ни малейшего внимания, – сказал Дрю. – Я единственный человек в городе, которому хватает благоразумия не свататься к ней.

Неожиданно герцог поднялся и с недоумением огляделся.