Мой друг Иисус Христос
Шрифт:
Марианна и Матиас
В дверь позвонили, и я открыл в надежде, что мне принесли очередной пирог, которые у Карен получались отменно, но не тут-то было. Это оказались «Свидетели Иеговы». Они вычитали в статье, что я начал прислушиваться к Иисусу, но в то же время колеблюсь в моей преданности ему. Не хотелось бы мне узнать о нем подробнее, а также о том, каким образом он может спасти мою душу?
Один из них был молодой парень с прилизанной шевелюрой, и если бы он пришел один, я бы просто закрыл дверь у него перед носом, но его спутницей оказалась симпатичная рыжая девушка, которая напомнила
– Вы знаете о «Свидетелях Иеговы»? – спросил парень.
– Не очень подробно. Извините, а как вас зовут?
– Мы забыли представиться? Простите. Меня зовут Матиас, а это Марианна.
Ага, это не Мириам. Да я, собственно, и не надеялся на это, однако этот факт не мешал мне пялиться на ее грудь. А грудь была действительно прекрасная. Конечно, девушка заметила мой взгляд и ссутулилась, чтобы затруднить мне обзор.
– Наверное, стоит начать с краткого рассказа о нас и о том, что представляют из себя «Свидетели Иеговы». «Свидетели Иеговы» – это свидетели Господа. Это название говорит о том, что мы свидетельствуем о Иегове и его явлениях. Иегова – имя всемогущего Господа, так же как ваше имя Николай, а наши – Матиас и Марианна.
Он продолжал говорить о Боге, о том, почему «Свидетели Иеговы» такие классные, но я не слушал его – я пялился на грудь Марианны и не мог заставить себя отвернуться. Я никогда не видел такой прекрасной груди. В какой-то момент я поймал ее взгляд – она не отвернулась. Напротив, она меня заставила отвести глаза. Она сильнее, чем показалась сначала. Матиас ничего не замечал – он был поглощен теми великими словами, которые изрекал. Я вновь попробовал прислушаться к нему.
– У Иеговы есть план, предназначенный для людей. Вы конечно же знаете об Адаме и Еве и о том, что у них произошло. Они согрешили, нарушив закон Господа, поэтому люди потеряли рай, но не навсегда. Сначала исчезнет зло, затем рай вернется к нам, и это произойдет при помощи Армагеддона.
Он восторженно поднял глаза к небу, хотя мой потолок явно мешал.
– И только верные слуги Господа переживут Армагеддон. На протяжении тысячелетия слуги Господа будут стараться создать рай на земле, с Иисусом в качестве правителя, и выжившие люди обретут вечность. Неужели вы не стремитесь к счастливой жизни, без страданий, насилия и смерти? А это станет реальностью, если вы примете слова Иисуса.
Его лицо покраснело. Он выдержал небольшую паузу и посмотрел мне в глаза.
– Неужели вы не хотите стать человеком, который всем своим существом будет следовать словам и воле Господа? Человеком, который помогает окружающим исполнять волю Господа?
Он ждал моего ответа.
– Но я же не верю в Бога, – пробурчал я с опаской.
Мои слова удивили их обоих. Они с недоумением смотрели на меня, пока Матиас наконец не опомнился:
– Но в статье написано, что вы прислушиваетесь к Иисусу.
– Ну да, Иисус помогает мне.
– Как же вы можете к Нему прислушиваться, если вы в Него не верите? – удивленно спросила Марианна.
– Я верю в того Иисуса, который оказался в моей квартире, но это не сын Бога.
– Нет, Иисус – сын Господа.
Я
– Да, ваш – наверное, но не мой.
– Вы не можете верить в Иисуса, не веря в Бога. – Матиас тыкал в меня пальцем, находясь в моей собственной кухне.
– Я уж сам как-нибудь разберусь.
– Нет, так не пойдет.
– В моем доме проходит.
Матиас устало и растерянно потер лицо ладонями.
Марианна смотрела на меня с любопытством. Матиас собрался с силами:
– Но раз вы следуете воле Господа…
Я оборвал его:
– Я больше не желаю говорить о Боге.
– Бог говорит…
– Ты не слышал, что я только что сказал? Это мой дом. Вы – мои гости. Сначала это было забавно, теперь становится неловко. И я больше не желаю разговаривать о Боге.
– А о чем вы хотели бы поговорить? – мягко спросила Марианна.
Я пристально взглянул ей глаза:
– О тебе.
Она покраснела, но польщенно улыбнулась. Матиас побледнел. Он решительно поднялся, стукнул кулаком по столу и прошипел:
– Раз вы не можете вести себя нормально, мы пойдем.
– Хорошо, я провожу.
Матиас в недоумении стоял посреди кухни, а Марианна еле сдерживала смех.
Прежде чем закрыть за ними дверь, я поинтересовался у Марианны, нет ли у нее родственницы по имени Мириам, которая тоже состоит в «Свидетелях Иеговы».
– Мою кузину зовут Мириам. – Она удивилась.
– Она живет в Копенгагене?
– Да.
– Мне кажется, мы учились вместе в школе.
И тут она вспомнила, что много лет назад сестра рассказывала ей о каком-то извращенце, у которого знаменитая мать.
– О боже, точно. – Она произнесла эти слова одновременно в смятении и недоумении.
Оно вернулось
Я решал, что мне делать – лечь спать или посмотреть телевизор. Я слишком оживился после рассказов о Судном дне и глобальном плане Бога, так что телевизор перевесил. Я проводил перед телевизором не менее пяти-шести часов подряд. А что еще мне было делать? У меня была миссия – я должен стать лучше, избавиться от болей в животе. Я ее осуществил. Я много смотрел телевизор еще в то время, когда был агрессивным придурком, ненавидящим себя самого, но теперь я наслаждался. Налицо существенная разница. Я стал безвредным человеком без болей в животе. Иисус не может ожидать от меня ничего сверх этого.
Я взял банку пива, пакет печенья и удобно устроился в кресле перед телевизором. Американские сериалы шли один за другим. Вдруг я услышал в животе бурчание. Пока оно было тихим, так что я не обращал на него особого внимания. Наверное, я съел слишком много печенья. Я отодвинул пакет подальше и сосредоточился на серии «Фрейзьера». В животе забурчало снова, но я проигнорировал и на этот раз. Ведь мне было хорошо. И тогда мой узел в ярости взорвался. Он не перенес безразличия. Он вернулся, отдохнувший и непереносимый, и я получил от него порядочную трепку. Я с криком свалился со стула. Как же это охренительно больно! Я пыхтел и стонал, пытался встать и вытряхнуть его из себя, но тщетно. Мне удалось лишь приподняться на колени, после чего меня обильно вырвало. Я в отчаянии завыл, в бессилии уткнувшись лицом в собственную рвоту. Наконец мне удалось отползти на несколько метров, и я наткнулся на чьи-то сандалии: