Мой друг Иисус Христос
Шрифт:
– Нет, тут дела намного серьезней. Эти два молодых человека обвиняются в насилии и похищении людей.
– Николай и Йеппе? Да это самые мирные на свете парни. Они и мухи не обидят.
– Ну, теперь уж я, а не ты, буду решать, обидят или нет.
– То есть ты мне не доверяешь?
– Нет, я этого не сказал. Конечно, доверяю.
– Имей в виду, мы с Каем принимаем это близко к сердцу.
– Карен, ну я же сказал – не в этом дело!
– Ты считаешь, что у меня друзья-уголовники? Тогда ты сам
– Конечно. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к вам с Каем.
– Ага, так значит, ты сам уголовник, иначе тут совсем нет логики, Йенс.
– Есть логика.
– Да нет же. Если я говорю, что они не представляют опасности, значит, это правда так.
– Я недавно прочитал статью, в которой Николай сам признается, что раньше он был агрессивным.
Глаза Карен как-то диковато заблестели.
– Пора успокоиться. Ты перешел черту, и тебе должно быть стыдно. Весь город знает, каким замечательным молодым человеком он стал. Я думаю, что и ты не отличался идеальным поведением, когда был подростком. Я помню множество драк, из которых тебя вытаскивал Кай.
Мы все, в том числе полицейский помоложе, были потрясены этим сообщением. Он хихикнул, и Йенс повернулся к нему с нескрываемым раздражением.
– Если бы не мы с Каем, ты бы вряд ли стал полицейским. Тебя осудили бы за насилие. Я не права?
Он промолчал.
– Так что извинитесь за причиненные неудобства и уходите.
– Мы не можем.
– Йенс!
Карен рассердилась.
– Мы не можем просто взять и уйти.
– Это тебя тут похитили? – Она обратилась к Марианне.
– Так говорят эти двое.
– Но тебя похитили?
– Нет.
– Отлично. Так все ясно. Почему вы сразу не задали этот вопрос?
– Задали, – проворчал Йенс.
– Почему вы не уехали немедленно вместо того, чтобы докучать им? Она говорит, что ее не похищали.
После того как Карен распрощалась с полицейскими и они наконец ушли, она обратилась к нам:
– Ты ведь здесь находишься не против своей воли, правда?
Марианна замотала головой, а я пробурчал что-то о том, что вышло недоразумение.
– Йенс и Кай дружат с детства. Кай на несколько лет постарше, и Йенс – словно его младший брат. Вам не стоит беспокоиться – раз я говорю, что вы нормальные, значит, так и есть. Если он причинит вам какое-то неудобство, просто скажите, и Кай поговорит с ним.
В этой ситуации я подумал, что и Карен не лишена такта. Она взглянула на Марианну и спросила:
– Ты хочешь остаться с Николаем наедине?
– Буду вам очень признательна.
– Пошли, Йеппе, оставим их.
– В каком смысле?
– Идем со мной.
– Зачем? – Он явно начинал нервничать.
– Потому что им надо побыть одним,
Он пытался было найти поддержку у меня, ведь понятие «наедине» для него означало «я и он». Но я дал ему понять, чтобы он пошел с Карен. И ему пришлось проследовать к газонокосилке вместе с Карен, пока она говорила ему, что он слишком худой и ему надо больше кушать.
Мы сели. Воцарилась звенящая тишина, пока Марианна не нарушила ее, пробурчав:
– Мне просто стало интересно, почему ты сказал, что мы тебе нужны.
– В таком случае почему же ты не пришла? Я приглашал тебя.
– Мне не хотелось соглашаться, не разобравшись, в чем дело.
Справедливо. Я бы тоже не поверил, если бы такой чудак, как я, попросил меня о помощи.
– Теперь ты все знаешь. Присоединишься?
Я уже начал воспринимать этот вечер как вечер большого успеха, ведь у нее не осталось никаких отговорок. Но, оказалось, я был неправ.
– Я не доверяю тебе.
– Почему? Другие доверяют.
– Что значит «почему»? Ты бьешь мальчика по голове, избиваешь свою подругу, доводишь сестру до самоубийства. Остальные думают, что ты крутой, потому что твоя мама – Грит Окхольм. Но согласись, это дурацкий повод тебе доверять.
Я понимал ее опасения, но не разделял их.
– Я изменился.
– Ты похитил меня.
– Не я, а Йеппе, – оскорбился я.
– Вы вместе с Йеппе.
– Если ты не хочешь присоединиться к нам, то зачем же ты здесь? Почему ты не сказала правду полицейским?
– Я не сказала, что я не присоединюсь. Я только говорю, что не чувствую себя комфортно.
– Так ты с нами? – Я совсем запутался.
– И этого я тоже не сказала.
– А что ты сказала?
– Не знаю. – Ее взгляд, обращенный на меня, был преисполнен ожидания.
Чего она от меня хотела? И я довольно улыбнулся, осознав, что в конце концов она согласится. Она может возражать сколько угодно, но выбор ею уже сделан. Иначе совсем ничего не выходило. Если ей было со мной настолько неуютно, то зачем она солгала полицейским? Почему не ушла? Она явно ждала приглашения.
– Мне очень хочется, чтобы ты была с нами. Как мне убедить тебя?
Она тщательно взвешивала свои слова:
– Послушай меня внимательно. Если я говорю «нет», это значит – нет. Иначе я отказываюсь.
– Некоторые не хотят вступать в «Свидетели Иеговы», и ничто не сможет убедить их поменять свое мнение.
Она посмотрела на меня как на идиота. Надо было привыкать к этому взгляду, потому что стоило мне сказать какую-то глупость – Марианна даже не пыталась скрыть презрения к моим словам. Ей было необязательно напрямую говорить, что я идиот, но выражение лица было красноречивее слов.