Мой форвард
Шрифт:
– У меня нет на это времени. Я не знаю, что такое нормальные отношения. Привык всегда во всем себя ограничивать. Когда у моих ровесников были клубы, танцы, гулянки, я сутками пропадал на тренировках, чтобы моя мечта смогла стать реальностью, а не так и остаться мечтой!
Поворачивается ко мне. Лицо тоже напряжено, на лице играют желваки. Видно, что в карманах его руки сжаты в кулаки. Злится.
Не понимаю его.
В недоумении спрашиваю:
– А что, для любви нужно много времени? Нельзя просто любить
Вытаскивает руки и подходит к столу. Уже спокойно говорит:
– Я не знаю, Ириска. Я никогда не любил.
Отвожу взгляд. Очень грустно от понимания того, что я-то любила, а он нет. И даже не знает, что это за чувство. Поневоле вздрагиваю. Он этот мой жест понимает по-своему.
Отлучается на минутку и приходит с портативной колонкой. На лице уже обворожительная улыбка, от которого учащается пульс. Находит в телефоне трэк и ставит на стол.
С колонок льется музыка Chris Yank «Холодно».
– Надо согреться, давай ко мне.
Начинает двигаться в такт быстрой музыке. Снимает ветровку, оставаясь в одной футболке. Его движения настолько гармоничные, мышцы под футболкой перекатываются.
Ммм…
Божественно. Не могу оторвать от него глаз.
Поет вслух:
– Холодно, холодно, но ниче,
Ведь рядом с тобой мне горячо.
Пусть падает, падает на плечо снег,
А нам не холодно вместе, нам горячо.
Хватает за руку и тянет танцевать, а я, заряжаясь его энергией, тоже начинаю двигаться в такт. Кружит меня, держа за руку. Смеемся. Это лучший день рождения, который у меня мог быть!
Дальше звучит Главная причина Люси Чебодиной. Он улыбается с таинственным видом и, притянув меня к себе, обнимает, начиная медленно двигаться вместе со мной. Слова песни настолько созвучны с моим внутренними чувствами, что я, закрыв глаза, прижимаю свою голову к его груди и продолжаю медленно двигаться.
В момент, когда из динамика льется «Рядом быть с тобой необходимо, солнце остынет если ты уйдешь, ты моя главная в жизни причина, почему еще верю в любовь» я поднимаю голову, он серьезно смотрит на меня, прижав к себе. Чувствую, как учащенно бьётся его сердце со мной в унисон. Хочу запечатлеть это мгновение в своей памяти. Вдыхаю его запах, от которого щемит сердце, утопая в его объятиях.
Глава 24
Дима
Не соображая, что делаю, накрываю ее затылок рукой, зарываясь в волосы, и притягиваю губы к себе. Языком веду по верхней, потом по нижней губе и, не удержавшись, углубляю поцелуй, проникая в ее сладкий рот. От этого влажного и горячего поцелуя кровь начинает бежать по венам быстрее, распространяя по всему телу желание.
Мы долго целуемся, переплетая языки, пока не заканчивается кислород в лёгких, отрываемся друг от друга, соприкасаясь лбами и тяжело дыша.
И только тогда на меня
– Чеееерт! Ириска, прости меня…- отодвигаюсь от нее, – я…не знаю, что на меня нашло…
Твою ж…
Хватаю свою ветровку и надеваю на себя. Нервно начинаю ходить около стола, теребя при этом волосы.
Останавливаюсь. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, проведя по лицу руками. Я, блин, не хочу жалеть об этом, я сам этого очень сильно хотел, хотя и понимаю всю глупость данного поступка. Никогда до этого не чувствовал от одного поцелуя, как сносит крышу. Но так я только все испорчу, поэтому даже не раздумывая, предлагаю:
– Давай просто забудем…
– Ага, щас - с негодованием произносит она, присев за стол и спокойно допивая чай.
Она убийственно спокойна.
– В смысле?
– В том смысле, что мы ничего забывать не будем, Костров!
– смотря прямо в глаза, твердо произносит она.
Сердце стучит в груди как бешеное. Сажусь на корточки рядом с ней. Протягиваю руку и заправляю выбившийся локон за ушко. Неотрывно при этом смотрю в ее небесные глаза. Мне тяжело произнести эту фразу, но я должен это сделать:
– Я тебе не пара, Ириска. Такого заморочного тебе на фиг не надо...
– Почему ты за меня решаешь кто мне пара, а кто нет?
– обиженно надувает она свои красивые губы.
Удивленно смотрю на нее. Правда не понимает?
– Сама посмотри, кто я и кто ты. Я без гроша в кармане, а твои родители купили огромную квартиру в самом элитном районе города. Что я, нищий, могу тебе дать?
Она закатывает глаза и твердо произносит:
– Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала! Ты скоро станешь известным футболистом...
Перебиваю ее со словами:
– Я могу им и не стать! Могу так и остаться пацаном, который просто любит играть в футбол!
Она поднимается из-за стола и поворачивается ко мне. В ее взгляде решимость.
– Ты станешь известным футболистом! Я точно знаю! А пока бегай от своих чувств и дальше. Но знай, когда-нибудь, я могу устать ждать и тогда посмотрим кто будет кусать локти.
Гордо вскидывает голову и шагает к двери. Я впадаю в ступор, задумавшись над ее словами и не замечаю, когда она исчезает из поля моего зрения.
Спохватываюсь.
Хватаю колонку, быстро рассчитываюсь и выбегаю из кафе. Добегаю до нее, хватаю за руку и веду домой. Мы всю дорогу молчим, но теперь эта напряжённая тишина, которую каждый боится нарушить.
На своем этаже она молча шагает к двери, но открыв ее, замирает, не поворачиваясь ко мне, тихо произносит:
– Спасибо тебе за этот вечер, Дим. Ты даже не представляешь, что он для меня значит.
И быстро заходит в дверь, тихо прикрыв ее.
А я так и остаюсь стоять, раздумывая над ее словами.