Мой грешный маркиз

Фоули Гэлен

— Мэм. — Дворецкий выступил вперед, всем своим видом демонстрируя готовность наилучшим образом исполнить свои обязанности и проигнорировав язвительное замечание гостьи.

Графиня задержалась на пороге и неуверенно оглянулась.

— Макс, — сказала она, — прошу, сообщай мне о том, что происходит в твоей жизни. Наши родители умерли, но ты все еще мой родной брат. Не забывай об этом. — Вздохнув, она обратилась к Дафне: — Мисс Старлинг, если вам потребуется помощь в организации свадьбы, без колебаний обращайтесь

ко мне. Я буду счастлива сделать все, что в моих силах.

— Вы очень добры, миледи. Я обязательно вам напишу. — Дафна была искренне тронута ее добротой.

Леди Терлоу кивнула:

— Додели даст вам адрес нашего поместья в Беркшире. Приглашаю вас обоих в гости в любое время. И примите мои поздравления.

— До свидания, — хором сказали дети, махая руками.

— До свидания, спасибо вам, — ответила Дафна и помахала в ответ.

Гости ушли, а хозяин дома все еще стоял неподвижно — мрачный, задумчивый, какой-то отстраненный. Дафна вопросительно взглянула на него. «Что с тобой?» Ей очень хотелось задать этот вопрос, но, еще раз взглянув на его насупленную физиономию, она решила не искушать судьбу.

— Мне пора, если вы не возражаете, — сдержанно сообщила она. — Уже поздно. Папа будет беспокоиться, куда я делась.

Маркиз посмотрел на нее, отвлекшись от невеселых мыслей.

— Разумеется.

Они молча спустились вниз, где дворецкий подал Дафне ее шляпу и перчатки и подержал сюртук лорда Ротерстоуна, пока тот просовывал руки в рукава.

После этого они так же молча вышли, сели в кабриолет и поехали к дому лорда Старлинга в Южном Кенсингтоне.

— Я очень сожалею, — наконец нарушил неловкое молчание маркиз, — из-за этого внезапного вторжения.

— Ерунда, — ответила Дафна. — Ваша сестра — очаровательная женщина.

— Да. — Маркиз смотрел между ушей лошади на дорогу.

Дафна недоуменно косилась на него, не в силах сообразить, что не так. Она вспомнила то немногое, что он рассказал об отце и своем детстве, о долгих годах странствий, и упоминание леди Терлоу о его нежелании общаться даже после возвращения. И загадочная реплика сестры: «Мой брат не гак легко прощает».

— Вы далеки от своей семьи? — спросила она.

Молчание.

— Они причинили вам зло?

— Мы просто не близки. Это все.

Он подстегнул коня, и кабриолет покатился быстрее, но напряжение между ними не исчезло.

Она хотела бы, чтобы Макс рассказал ей, в чем дело.

Но он замкнулся в себе, словно спрятался за крепостной стеной, и ей оставалось только стучать в эту стену. Она не понимала, что происходит. И ей казалось, что Макс несправедлив.

Дафна многое рассказала ему о себе, а кое о чем он догадался — об очень личном, о чем она не говорила никогда и никому. Вот и вчера он понял, как сильно ее ранила ужасная потеря мамы. И теперь ей показалось странным,

что он хочет знать о ней все, а сам наглухо закрывается, когда она начинает задавать вопросы.

Чем дольше они ехали в молчании, тем больше ей не нравилось поведение Макса. Если он хочет стать ее мужем, почему ведет себя, как совершенно чужой человек?

Она больше не могла сдерживаться.

— Я не могу понять, что вы имеете против леди Терлоу. Она очень хорошая.

— Это уж точно. А ее супруг — вообще кладезь добродетелей! — Последние слова он, казалось, с отвращением выплюнул.

Его горячность настораживала. Дафна опять уставилась на дорогу. Сердце болезненно сжалось.

— Что вы собираетесь ей сказать? Она думает, что мы поженимся.

— Конечно, поженимся. И что?

Дафна покачала головой. Сейчас ее сдерживало только воспитание. Желание ударить маркиза было нестерпимым.

— Ну, не знаю. Если вы так относитесь к людям, которым небезразличны, это серьезное предупреждение для вашей будущей жены.

— Это совсем другое дело.

— Да? Почему вы их так сильно ненавидите? Что они вам сделали?

— Я не испытываю ненависти. Мне на них наплевать.

— Макс, — тихо сказала она, — вы лжете неумело.

Это замечание заставило маркиза резко повернуться к ней с удивлением, но если он и хотел что-то ответить, то сдержался и снова стал смотреть на дорогу.

— Насколько я поняла, с таким же успехом я могла бы беседовать сама с собой, — проговорила Дафна в пространство и смахнула с перчатки невидимую пылинку. — Почему вы не хотите объяснить, что случилось?

— Потому что ничего не случилось.

— Вы сбежали на континент от своей семьи? Они были для вас больше опасны, чем война в Европе?

Маркиз бросил на нее нетерпеливый взгляд, скорее даже предостерегающий, но промолчал. Дафна понимала, что он начал злиться на нее, и хотя вид его был грозным, она пока не была готова сдаться.

Чем дольше он молчал, тем больше она сердилась.

Она подождала еще немного, не получила никаких объяснений и, собравшись с духом, спросила:

— Почему вы не навестили сестру по возвращении в город? Я хочу сказать, что ей было больно и обидно узнать от посторонних, что ее родной брат вернулся и игнорирует ее...

— Давайте договоримся, — довольно грубо перебил ее маркиз, — вы не будете мне указывать, как я должен относиться к своей сестре, а я не стану вмешиваться в ваши отношения с мачехой, согласны?

Дафна вздрогнула от резкого тона, но почувствовала под внешней злостью тщательно спрятанную боль.

Он мрачно покосился на нее.

— Ее отпрыски получат от меня огромное наследство. Это все, что имеет для них значение, равно как и для всех остальных.

— Вы не правы. Она вас любит, это очевидно.