Мой кошмарный принц
Шрифт:
Первый акт промчался практически незаметно. И только когда в зале вновь загорелся свет, Ася поняла, что практически не дышала. Более того — сжала руки так, что в кожу въелись красные полукружья, оставшиеся от ногтей. Настолько все было… живо… на грани… до боли…
Быть женой ведущего актера театра, наверное, почетно. Во всяком случае, несомненный плюс в этом есть. Мало кому удается попасть за кулисы во время антракта. А для нее — никаких препятствий. Еще и здороваются на каждом углу, потому как несколько раз, вопреки всем правилам, Стас притаскивал жену на репетиции. Впрочем, на это давно уже перестали
— Привет, Ася, — приветливо улыбнулась партнерша Стаса и по этому спектаклю Дарина. — Ну как тебе?
— Потрясающе, — честно ответила девушка. — А где?…
— В гримерной, — указала актриса. — Слушает ЦУ от нашего великого и ужасного.
— А они что, ему требуются? — искренне рассмеялась Ася, на что получила заговорщический взгляд и слова:
— Даже если нет, зачем кого-то лишний раз расстраивать?
— Тоже верно, — хмыкнула Ася. Да уж, театр — это особый мир, со своими тараканами, как часто говорит Стас, и своими особенностями. И люди здесь были такие же особенные.
— Уууу… — протянул при ее появлении режиссер. — Все ясно, больше меня не услышат уже. Ну ты понял, ага?
— Понял я, понял, — отмахнулся Стас, не сводя глаз с появившейся Аси. — Иди, Игорь.
И его приятель-режиссер, хохотнув, действительно удалился в закат поучать других артистов. Ася и Стас остались наедине.
В то же мгновение Ася оказалась в объятиях мужа.
— Ну как тебе? Критика, тапки, поварешки? Все готов словить, — признался Стас, нежно обнимая свою феечку.
— Ты — молодец, — искренне произнесла Ася и быстро поцеловала его в губы. — Я тобой горжусь.
Вроде три таких простых слова. Очень простых, а сколько в них чувств и эмоций, сколько смысла… И Стаса вновь затопила волна нежности по отношению к жене. Вредной, упрямой, неугомонной трудоголичке, но готовой поддержать его — всегда, везде и во всем.
— Люблю тебя, — просто ответил он, а Ася улыбнулась — слышать эти слова она, наверное, не устанет никогда. И уж тем более никогда не перестанет в них верить. Теперь, спустя время, в них не было никаких сомнений.
— Я пойду. Тебе еще грим надо поправить. И… удачи тебе, — еще один поцелуй, и девушка высвободилась из его объятий. Уже подходя к двери, она услышала негромкое:
— Ты мой талисман удачи.
Так радостно улыбаться, наверное, даже не прилично. Но какое значение имеют приличия, если она так счастлива?
За этот год изменилось многое. Самое главное, их авантюра удалась — замененный в последний момент судья вынес обвинительный приговор, Ольга Бубнова получила условный срок и вместе с ребенком переехала в другой город. Ася, узнав об этом, даже обрадовалась — начинать жизнь сначала никогда не поздно. Репутация отца была спасена, он так и продолжает заниматься журналистскими расследованиями, от которых мама то и дело грозится поседеть. Марк вернулся к нормальной жизни, вот только работал он больше не в ресторане. Родион, как и обещал, взял парнишку к себе в качестве помощника. Довольны были оба — и Марк, и детектив. Но не Власта, которая с впавшим в раж любимым стала видеться реже. Впрочем, Власта Белозерова была умной девочкой, и свое недовольство старалась не показывать. Лучше уж приключения, чем другие девушки. А мужчина,
Кстати, о мужчинах… Между ее неугомонным, продуманным и слегка занудным братцем и Стасом состоялся очень долгий мужской разговор, который Ася честно пыталась подслушать. Не вышло. Каким-то магическим (не иначе) образом ее вычисляли и отправляли куда подальше. И не только ее, но и Ингу. В итоге подслушивать отправили мелкого Кирюшку. Тому повезло несколько больше. Вернулся он довольный, перемазанный шоколадом, и важно сообщил, что «Папа и дядя Стас подружились». Подробностей из ребенка вытянуть не удалось, но обе девушки вздохнули с облегчением.
Но к Стасу Ярослав продолжал присматриваться до сих пор. То ли комплекс старшего брата сыграл, то ли чувство вины из-за того, что произошло несколько лет назад. Но дружба дружбой, а надзор по расписанию.
А вот Матвей и Глеб приняли Стаса безоговорочно. Впрочем, могло ли быть иначе? Ведь их жены общались, и общались довольно близко. Общие авантюры не проходят даром.
За воспоминаниями Ася и сама не заметила, как вернулась в зал, где о чем-то рьяно спорили Власта и Марк. По привычке вмешалась в грядущую ссору, рассудила и стала дожидаться продолжения спектакля.
Второй акт пролетел на одном дыхании. После окончания артистов не отпускали со сцены, наверное, минут десять. И Ася принимала в этом безобразии самое активное участие. Даже вышла к сцене, вручив заблаговременно приготовленный букет солисту, не обращая внимания на возмущение последнего. Нет, открыто протестовать он не посмел, но слова:
— Где это видано, чтобы моя же жена дарила мне цветы?
Ася услышала отчетливо. Мило улыбнулась, даже послала воздушный поцелуй, прекрасно понимая, что из-за этого злосчастного букета Стас будет ворчать хотя бы пару дней как минимум. Актер актером, им цветы дарят часто, но вот мужчина в нем принять цветы от любимой категорически отказывался. Но кто его вообще спрашивает-то?
Дожидаться мужа после спектакля Ася не стала. Слишком хорошо знала, сколько поклонниц его ждет, чтобы выразить восхищение, поболтать, сфотографироваться. И как бы он не уставал, он никогда им не нагрубит. А светиться в качестве его жены Ася пока не желала.
Она даже успела набросать рецензию на новый спектакль, пока не пришел муж. Так увлеклась, что не услышала шагов. Зато от души возмутилась, когда кто-то протянул руку и, не церемонясь, взял и захлопнул ноутбук:
— Какого черта ты творишь? — прошипела она, вскакивая на ноги.
Поверх ноутбука тут же лег тот самый букет, который он получил на поклонах.
— Я? Всего лишь привлекаю внимание собственной жены, которая занимается всякой ерундой.
— Между прочим, я пишу рецензию, — возмутилась Ася, — о твоем же спектакле.
— Плевать, — спокойно парировал Стас. — Между прочим, ты обещала не работать дома.
— Ну… — протянула Ася, даже не собираясь что-то говорить в собственное оправдание.
— А еще мне не нравится, когда ты даришь мне цветы, — продолжал бухтеть Белозеров. Ася хихикнула — как легко его все-таки было провоцировать. Ей это нравилось, и ее это забавляло. Он мог быть сколько угодно невозмутимым, но если дело касалось нее — все спокойствие улетучивалось в бездну.