Мой лучший враг
Шрифт:
Он схватил меня за руку, с силой поднял на ноги, потащил меня к костру. Наклонил над костром, опускал мою голову все ниже и ниже. Меня окатило волной жара. Я вскрикнула.
Стас засмеялся.
– Ты помнишь это чувство? Помнишь, как они держали тебя над костром? А я пытался тебе помочь и делал все, что они говорили мне? Лучше бы они бросили тебя в этот гребаный костер.
Он за волосы оттащил меня от огня, бросил на шпалы.
– Стас, прекрати.
– Стас, ты перегибаешь палку!
– Стас, мы не участвуем
Я не могла говорить. Не могла дышать. Рыдания душили меня, разрывали горло.
Почему он так поступает? За что? Неужели все еще наказывает?
Стас зыркнул на своих друзей.
– Что, испугались? Чего вы боитесь?
– Это преступление, Стас. Будут последствия… Нас могут посадить.
Он засмеялся.
– Последствия? Да она не скажет никому! Ну? – он сел возле меня на корточки, схватил за плечи и стал трясти меня, как тряпичную куклу. – Ты же никому не расскажешь? Ты слишком трусливая для этого.
Я попыталась защититься, но силы покинули меня.
– Эй, слышите! – крикнул он своим. – Она никому не скажет, с ней можно делать, что угодно!
Он схватил меня за волосы и поволок по шпалам. Острые края шпал врезались в спину, бока, ноги.
Боль не похожа ни на какое другое чувство. В голове будто бил молот. Боль пронизывала все тело – от стоп до головы, проходила через все внутренние органы.
Протащив меня метра полтора, он бросил меня. И засмеялся жутким, каким-том механическим смехом.
На этом мои мучения не закончились.
Он обращался к своим друзьям, пытался со смехом объяснить им, что все, что он делает – это забавно. Он подбегал ко мне, бросал, толкал, тянул в разные стороны. Я пыталась сопротивляться, защищала себя руками, но потом, когда не оставалось больше сил, просто замирала. Тогда он слегка бил по щекам, чтобы привести в чувство, и чтобы я не была похожа на застывший комок ужаса. Ему нравилось, когда я сопротивлялась. Это было похоже на то, когда дети отрывают лапки и крылышки мушкам, а потом тыкают в них палочкой, чтобы те шевелились. Ведь самое забавное – это не отрывать лапки, а наблюдать, как мушки двигаются, пытаются убежать или улететь с оторванными лапками и крылышками.
Сейчас я чувствовала себя такой мушкой.
А потом он снова таскал меня за волосы по шпалам. Все повторялось по кругу.
Я перестала чувствовать свое тело. Я перестала ощущать что-либо. Мой мозг выбросил защитный механизм и попытался спасти то единственное, что еще можно было спасти – мою психику. Я перестала видеть окружающий мир. Все вокруг происходило какими-то вспышками, отдельными кадрами. Я будто вылетела из своего тела и наблюдала за происходящим со стороны, как во сне.
Со стороны я видела его друзей. Они неуверенно переминались с ноги на ногу, смотрели на меня со страхом.
– Ты что-то слишком вялая! – разочарованно протянул Стас. – Сейчас начнется
Он взял бутылку с водой, достал что-то из кармана. Раскрыл передо мной ладонь. Я увидела белые таблетки.
Он кинул их в воду, потряс.
– Выпьешь сама или силой залить?
– Я не буду это пить, – хриплым голосом произнесла я.
– Нет. Я не буду заливать эту дрянь в тебя силой. Я дам тебе возможность выбрать. Ведь нельзя же лишать человека права выбора?
Он смотрел на меня с необыкновенной заботой.
Некоторое время ничего не происходило. Он просто закурил сигарету, посмотрел на меня.
– Твое лицо прекрасно, когда заплакано. Страх тебе идет.
Я не успела ничего понять – он схватил меня за запястье и потушил сигарету о кожу.
– Стас!! Стас, прекрати! Ты убьешь ее! Это не игра, Стас! – закричали его друзья, попытались остановить его, но было поздно.
Ужасное содрогание нервов внутри заглушило все остальные чувства. От боли я оглохла и ослепла. Я кричала, но не слышала себя.
Когда он убрал сигарету, я смогла выдернуть руку и прижала ее к себе. Я тихо скулила и всхлипывала. Больше всего на свете мне хотелось проснуться.
– Ты больной, Стас, – строго сказал кто-то. – Ты псих. Мы в этом не участвуем… Делай с ней, что хочешь, но мы валим. Нас здесь не было. Эй, слышишь? – чей-то голос, видимо, обращался ко мне. – Мы в этом не участвуем! Мы не при чем.
– Да валите вы уже! Не портите праздник. Этот праздник только для двоих, – усмехнулся Стас.
Я услышала удаляющиеся шаги. Вот и все. Больше никто не сможет его остановить. Что со мной будет? Что он еще сделает мне? Сожжет на костре? Бросит с моста? Я верила, что он сможет сделать все, что угодно.
Он закурил вторую сигарету.
– Ну. Выбирай. Либо пьешь сама, либо получишь второй ожог.
– Нет, – повторила я, несмотря на боль. Чтобы он не собирался сделать со мной – я хотела оставаться в сознании. Я хотела видеть все и запоминать.
Так же резко он схватил мою вторую руку.
На этот раз я не пикнула, хотя от боли чуть не потеряла сознания.
– Подумай хорошо. Думаешь, мне нравится причинять тебе боль? Сделай правильный выбор. Это в твоих интересах.
Я молчала. Я не выдержу еще одного ожога. Я умру.
– Думаю, ты не захочешь помнить о том, что я с тобой сделаю. Поэтому просто выпей это. И попадешь на радугу. Ну, что выбираешь?
Меня било в лихорадке. Я кивнула на бутылку. У меня нет другого выбора.
– Молодец. Правильный выбор. Нельзя лишать человека права выбора, не так ли? И, помни – это сделала ты, а не я. Я предлагал тебе пойти другим путем.
Он протянул мне бутылку, я взяла ее трясущимися руками.
– Ты должна выпить все.
Я выпила всю воду. Она была безвкусной, как обычная вода.