Мой любимый ангел
Шрифт:
– Ты все шутишь, Росс, а, между прочим, это совсем не шутка, уж поверь мне. Ты знаешь, стоит мужчине заиметь титул, как он меняется даже внешне! Пока я был просто капитан Роузвейл, у меня мало того, что не было состояния, так и наружностью своей я никого особо не привлекал. С состоянием, правда, и сейчас дела не блестящи, зато, как ни удивительно, в высшем свете женщины, особенно те, у кого есть дочери на выданье, считают каждого неженатого графа непременно красивым. – Макс передернул плечами. – Пакость какая.
– Да ладно,
– А ты знаешь, Росс, в этом есть свои хорошие стороны, честно.
– Тебя скромность погубит, Макс. – Росс посмотрел на друга долгим одобрительным взглядом. – Что касается внешности, ты мужчина хоть куда, правда!
Макс, усмехнувшись, промолчал.
– Ну ладно, теперь давай серьезно, – продолжил Росс. – Хочу тебя предупредить – этот мошенник способен вскружить голову любой женщине. Мало того, что красавец, так еще и манеры у него отменные. Хорошо хоть, что он не военный, иначе женщины перед ним косяками бы падали.
Макс крякнул. Кажется, всё против него. Росс, конечно же, постарается раздобыть необходимую информацию, но это потребует времени, а пока что он сам должен что-нибудь сделать против этого француза в Лондоне. Или как-нибудь зацепить эту женщину… А, проклятая баба! Она…
Ну нет, впредь он будет держать себя в руках. Надо тщательно продумывать каждый шаг. Если понадобится, он будет улыбаться и любезничать. Логика и холодный расчет – вот что ему нужно, и никаких вспышек, иначе наделает ошибок.
Ко всему прочему, что, если Росс прав и она ни в чем не виновата? И именно на нее идет охота?
– Если француз охотится за ее деньгами, ты защитишь ее? – спросил вдруг Росс, словно прочитав мысли Макса.
– Вообще-то надо бы… – Перед глазами Макса встала среброволосая ведьма, вспыльчивостью не уступающая ему самому. – Но после нашей встречи вряд ли она на это согласится. Я же не могу ее заставить прогнать его.
– Может, и так. Для этого тебе пришлось бы самому на ней жениться.
– Ты уже второй раз предлагаешь мне жениться на Анджелине Роузвейл. Что с тобой, Росс?
Тот неопределенно пожал плечами.
Мысли Макса обратились снова к ссоре в аббатстве. Он вел себя дурно, этого он не отрицает. Она всего лишь женщина, притом одинокая, у нее нет ни мужа, ни брата, так что защищать ее – его долг.
Но не до такой же степени, чтобы жениться!
– После нашей встречи я, пожалуй, последний человек в мире, за которого леди Роузвейл согласится выйти замуж, – проговорил Макс. – Знаешь, что она мне заявила? Что я не джентльмен. Не потащу же я ее к алтарю за волосы!
Росс ухмыльнулся.
– О, а вот о похищении я как-то не подумал, но ты сам подал идею.
Макс молча закатил глаза. Когда на Росса нападает охота попаясничать, с ним лучше не связываться.
– А ты знаешь, – заговорил снова Росс, напустив на лицо торжественную
– Прекрати, Росс, я…
– Хочешь сказать, она будет не первая?
Макс сжал губы.
– Серьезно, Макс, почему бы тебе не перетянуть ее на свою сторону? В конце концов, я же помню тебя по Испании, тебе ничего не стоит очаровать одинокую вдовушку. Сделай так, чтобы она предпочла тебя этому французу.
Макс задумался. Он действительно умел соблазнять женщин, но в Испании все это было несерьезно, просто короткие связи, к взаимному удовольствию, без каких-либо обязательств. А тут… Тут дело серьезное, его кузине грозит опасность.
За ней увивается обаятельный самозванец, и Макс, как ее ближайший родственник, как джентльмен, в конце концов, просто обязан уберечь ее.
И он это сделает, хочет она того или нет.
Тетю Шарлот наконец-то сморил сон, и Эйнджел мысленно возблагодарила бога. Примерно через час они прибудут в Лондон, а пока надо хорошенько подумать и решить, что делать.
Впрочем, о кузене Фредерике она думала предостаточно, только без толку. Никак не складывалось даже какое-то более или менее цельное представление о нем. Мало того, даже его лица она не могла припомнить ясно. Он на нее так подействовал, что она просто впала в ступор… помнит только, какой он сильный.
А ведь он ей угрожал, обвинил в том, что она якобы сговорилась с Пьером, чтобы отобрать у него титул. Ну, он не изъяснялся именно этими словами, но смысл был таков.
Он был в бешенстве, говорил совершенно непростительные вещи. По идее, она имеет полное право ненавидеть его так же, как тетя Шарлот. И все-таки…
Эйнджел бросила взгляд на леди Шарлот. Та спала с приоткрытым ртом, негромко похрапывая. Можно себе представить, как тетя вознегодует, если ей сказать, что она храпит!
Эйнджел улыбнулась. Бедная тетя Шарлот. Ей ненавистна сама мысль о старости и беспомощности, она гордится своим умением сохранять самообладание, изменяющее ей, лишь когда речь заходит о кузене Фредерике. Она всей душой ненавидит и его, и всю его родню. Наверное, поэтому тетя с такой легкостью приняла Пьера, иначе, при ее-то характере, это трудно объяснить.
Впрочем, с чего вдруг она задумалась о тете Шарлот? – покачала головой Эйнджел. Ее все равно до конца не поймешь. Надо решить, что делать в Лондоне. С Пьером и кузеном Фредериком.
К Пьеру Эйнджел испытывала некоторое недоверие, хотя и не понимала почему. Может, из-за тети Шарлот, уж больно та восхищается им. С другой стороны, вполне возможно, он именно тот, за кого себя выдает. Тогда долг Эйнджел перед своим родом, да и перед самой собой – всемерно помочь Пьеру восстановиться в его правах. Если он действительно окажется сыном Джулиана, Эйнджел будет просто обязана принять его сторону против кузена Фредерика.