Мой любимый дикарь
Шрифт:
— Капитан Лэнгли, у вас есть что-нибудь принадлежащее сэру Беннету?
— Вероятно, я ошибся дверью и попал в детскую, — пробормотал Беннет.
— Нет, — спокойно ответствовал Лэнгли. — Моя книга «Через континент: приключения в Конго» была написана на основании…
— А ты уже получил гонорар? — спросил Беннет.
— …на основании моего дневника и моих воспоминаний. Я вообще ни разу не видел, чтобы Вулф что-нибудь писал.
— Чушь собачья.
— Капитан Вулф, — взвился лорд Толботт, — мы здесь все цивилизованные люди. Пожалуйста, старайтесь себя
— Я именно этим и занимаюсь. Если бы я себя не контролировал, Лэнгли был бы уже мертв.
Герцог выпрямился.
— Хватит! — В его глубоком, хорошо поставленном голосе послышались угрожающие нотки. — Я хотел бы знать, имеются ли у вас, капитан Вулф, доказательства преступлений капитана Лэнгли.
Беннет встряхнулся. Сейчас только слова. Кулаки после.
— Мы провели в Конго три года. Я заполнил девять дневников информацией обо всем, начиная от тропических ливней и разлива рек, кончая описаниями растений и животных. Мой…
— Боже мой, это становится невыносимым, — с усмешкой прервал его Лэнгли. — Это все плоды твоего воображения, Беннет. Ты определенно мог бы придумать что-нибудь более интересное.
— Ты же не смог, — не остался в долгу Беннет. — Все, о чем я говорю, во всяком случае, самое очевидное, нашло отражение в твоей книге.
— Я ведь тоже был в Конго. Конечно, я об этом написал. Сделав быстрый шаг вперед, Беннет схватил со стола дневник Лэнгли и раскрыл его.
— Что ж, давайте, посмотрим, как Дэвид раскрывает африканские тайны. Ну, вот, например: «Здесь жарко и мокро, все вокруг покрыто колючками и лианами». Или еще: «От проклятых туземцев дьявольски воняет. Женщины уродливы». Судя по стоящей здесь дате, это результаты трехмесячных наблюдений.
— Я же сказал, что книга основана на моих воспоминаниях.
— А то, что меня в Теслинге ждет тридцать ящиков с артефактами и образцами, в то время как ты можешь похвастать только этим, — и он небрежно швырнул на стол тетрадку, — есть не что иное, как досадное совпадение. Да, кстати, я забыл о еще одном совпадении: обезьяна, с которой у тебя возникла столь трогательная дружба, вчера вечером едва не откусила тебе ухо. И, кстати, почему ты не привез своего маленького друга в Англию после моей смерти?
— Ты можешь говорить все, что тебе заблагорассудится, — ответствовал Лэнгли. — Доказательств у тебя все равно нет.
— Зато у меня есть идея. — Беннет отчаянно старался держать себя в руках. — Мне очень понравился твой набросок мбунди. Нарисуй его еще раз, будь любезен. Тебе же это не трудно? Давай, мы оба возьмем карандаши и бумагу и сделаем по наброску. Посмотрим, какой из них будет больше похож на тот, что ты привел в своей книге. Прямо сейчас.
— Я…
— К тому же не стоит забывать о двух книгах, которые я написал раньше. Не думаю, что у тебя остались работы, которые ты писал в Кембридже. Ведь специалисты могли бы сравнить язык твоих книг. А еще можно сравнить твою книгу и мои. И посмотреть, что получится.
— Думаю, этого достаточно, — заявил лорд Хоторн.
— Согласен, — сказал Соммерсет. Его глаза сверкали. Какой-то
— Сложность с принятием решения относительно того, имел ли капитан Вулф какие-то дневники и знает ли капитан Лэнгли об их местонахождении, — холодно заявил лорд Трашелл, — заключается в том, что книга принесла всем нам небывалый уровень популярности. Насколько я понимаю, и научное общество, и Принни требуют, чтобы была организована еще одна экспедиция в Конго, которую поведет мой сын.
— Ваш сын не сможет повести даже лошадь по скаковому кругу, — сказал Беннет.
— Что конкретно вы хотите сказать, лорд Трашелл? — спросил герцог, игнорируя возмущенные голоса собравшихся. — Предполагалось, что после экспедиции мы получим исследовательские материалы, образцы и артефакты. Капитан Беннет уверяет, что отправит нам образцы, как только вернется в Теслинг. От капитана Лэнгли мы получили… аплодисменты. Думаю, я правильно оценил его вклад.
— Но разве Африканская ассоциация когда-нибудь находилась в центре всеобщего внимания? Разве к ней проявлялось столько интереса? Нет и еще раз нет. Неужели вы хотите упустить столь благоприятную возможность? И ради чего? Чтобы ткнуть пальцем и сказать, что этот человек написал одно слово, а тот — два других?
— Шум вокруг авторства книги Лэнгли отвлечет внимание от несомненных достижений. Нас поднимут на смех, и в первую очередь Принни. Может пострадать репутация ассоциации. Определенно пострадает.
— В книге есть ложь, капитан Вулф? — спросил лорд Трашелл.
— Относительно распределения ролей в экспедиции — да, безусловно.
— А фактические неточности?
Беннет стиснул зубы так сильно, что заныли мышцы. Он мог солгать, но тем самым посадил бы себя в ту самую грязную лужу, которая уже была занята Лэнгли.
— Нет. Только излишняя драматизация и изобилие гипербол.
— Ну и что? — выкрикнул Толботт.
— Согласен, — присоединился Хоторн. — Тем более что вчера вечером капитан Вулф показал себя во всей красе. Его поведение, запятнанная репутация, а также большой шум, который неизбежно возникнет, если будет поднят вопрос об авторстве книги, — все это уничтожит широкую популярность, благожелательный интерес и денежные пожертвования, полученные нами благодаря славе капитана Лэнгли.
— Пожертвования? — прорычал Беннет. — Значит, лорд Трашелл купил ваше молчание?
— Никто не может купить мое молчание, — раздраженно отрезал Соммерсет.
— Почему бы нам, не начать голосование? — предложил лорд Трашелл. — Мы признаем, что книга капитана Лэнгли — лжесвидетельство? Нет. Что он не писал ее? Безусловно, нет. Разве что он позаимствовал несколько деталей у человека, которого считал мертвым. Признаем ли мы, что ассоциация была не права, поддержав известного и уважаемого человека, послушного сына и наследника почтенного графа? Если да, то Беннет Вулф, которого все считали мертвым, настроенный враждебно ко всему миру дикарь, не умеющий вести себя сдержанно и с достоинством, — наш человек.