Мой любимый друг

Касперович Алла Леонидовна

– Good morning! – проскрипела она.

И Пашка окончательно удостоверился в том, что крупно попал.

В Первой же группе дела обстояли совсем иначе. По школьной привычке Алина заняла место прямо перед преподавателем, и долгое время стул рядом с ней пустовал. И пусть уровень английского здесь у всех был довольно высок, «светиться» всё же никто не спешил. А вдруг списывать придётся? И только когда Арнольд Вячеславович бодрым шагом вошёл в кабинет, студенты – а точнее, студентки, потому что в эту группу попали исключительно девушки, – мгновенно осознали свою оплошность. Что

тут началось! Нечто похожее обычно происходит в детской игре, когда игроков два, а стул один. Победительницей вышла долговязая студентка по имени Мария – девушка с очень крупной челюстью и шикарной копной каштановых волос. Не скрывая своего триумфа, она плюхнула на стол конспект и ручку.

– Good morning! – с улыбкой поприветствовал студенток Арнольд Вячеславович.

Пока «детишки» грызли, облизывали и пытались раскрошить гранит науки, их мамаши затеяли устроить посиделки. Сделать это оказалось не так-то легко, потому что Вера Георгиевна всё ещё не могла надолго покинуть «белого друга», а Алевтина Анатольевна сама была больше похожа на алкоголичку, нежели на добропорядочную домохозяйку. Даже Бонифаций с неким недоверием поглядывал на хозяйку. В последнее время она вообще его беспокоила, но он давно решил не вмешиваться в дела этих бесшёрстных – у него и своих забот навалом. Погреть пузо на солнышке, например.

Подруги сошлись на том, что Алевтина Анатольевна наденет солнечные очки в пол-лица и широкополую шляпу. И будет надеяться, что по дороге она не встретит знакомых, что в их дворе было почти Mission: impossible.

Глава 22

Пройти незамеченной Алевтине Анатольевне не удалось. Ни тёмные очки, ни шляпа с широкими полями не смогли обмануть самую главную сплетницу района. Ту самую жену Петра, владельца видеокамеры, благодаря которой вся округа узнала о том, кто именно написал злополучную надпись под окнами Семёновых.

– Алевтина! Подождите! – Валентину Палну нисколько не смутило то, что от неё пытаются сбежать. – Алевтина! Ну, подождите же!

Деваться было некуда, и несостоявшаяся конспираторша остановилась.

– Доброе утро, – пробурчала она, нахлобучивая шляпу пониже.

– Доброе, доброе! – затараторила Валентина Пална, то и дело заправляя светлую прядку за ухо. Объективной необходимости в этом не было – просто детская привычка, проявляющаяся в основном тогда, когда главная сплетница двора была в особом возбуждении. – Вы слышали? Вы слышали?

От визгливости в голосе соседки по двору Алевтина Анатольевна поморщилась.

– Нет, не слышала. А что я должна была слышать?

Вот он триумф любого вестника – добраться до чужих ушей первым.

– О! – Валентина Пална с удвоенным рвением принялась теребить свои волосы. – Астаховы! Астаховы!

– Неужели вернулись?

– Нет! Квартиру продали! Там теперь многодетная семья жить будет. Шестеро детей и в такую крохотулю! Представляете? Мать не работает, отец сутками дома не бывает – шабашит. Самому младшему полгода только, а старший уже школу оканчивает, скоро сам женится, невесту в дом приведёт, кот у них ещё, а ещё…

Алевтина Анатольевна

поморщилась и напомнила себе, что она респектабельная женщина, и что посылать соседей на три весёлых буквы – не самая дальновидная идея.

– Валентина, я тороплюсь.

– А, да-да, конечно! Ой! Хотела спросить: а Константин ещё не вернулся? Мой Петька интересовался. Одолжить у него что-то хотел.

– Не вернулся, – Алевтина Анатольевна отвернулась, тем самым показывая, что разговор окончен.

– А когда вернётся? – прилетело ей в спину.

– До свидания, Валентина!

Кляня свою удачу на чём свет стоит, Алевтина Анатольевна открыла дверь в подъезд, где жили Семёновы, придержала её для старушки с первого этажа и для её болонки, поймала на себе подозрительный взгляд обеих – хоть где-то маскировка сработала, – и вошла в кромешную темноту. Вроде бы недавно здесь повесили лампочку, включающуюся при громких звуках, но сколько бы женщина ни хлопала в ладоши, светлее не становилось. Пришлось двигаться наощупь. Дело усугубляли солнечные очки, но снимать их Алевтина Анатольевна не рискнула. А вдруг свет включится, а она без камуфляжа?

С давних времён у подруг были ключи от квартир друг друга – мало ли что! И чем старше женщины становились, тем чаще такие случаи происходили, хотя, казалось бы, основные чудачества должны были остаться в юности.

– Жива ли ты, моя старушка? – с порога крикнула Алевтина Анатольевна, положила на пуфик шляпу и очки и глянула на себя в зеркало. – Мда…

– Воды… – донеслось из спальни.

– Жива, – хмыкнула Алевтина Анатольевна и двинулась на кухню.

Там она достала из холодильника кувшин ледяного лимонада и наполнила стакан. Подумала немного и опустошила его сама. Потом ещё один… И только хорошенько утолив жажду, понесла ароматную воду в комнату, из которой громче всего были слышны стоны умирающего лебедя.

– Я тебе попить принесла.

– Уу…

Вера Георгиевна в позе звезды распласталась на кровати, нисколько не смущаясь собственной наготы. За долгие годы дружбы Алевтина Анатольевна привыкла к эксгибиционистским наклонностям подруги и перестала обращать на это внимание.

– Голову ко мне хотя бы поверни или мне на тебя всё вылить?

– Злая ты… – Вера Георгиевна посмотрела на подругу влажными мутными глазами, в которых было столько осуждения и обиды, что незнакомый человек наверняка бы на это повёлся и почувствовал себя самой распоследней мразью.

– Я не злая, я заботливая! – возразила Алевтина Анатольевна, присаживаясь на краешек кровати, и дотронулась холодным стаканом до лба хозяйки квартиры. – Где ты так наклюкалась, клюшка моя старая?

– Я не старая! – Вера Георгиевна, пошатываясь, приподнялась на локтях, усилием воли заставила себя развернуться и плюхнулась на подушки. Только тогда она получила вожделенный напиток.

– Хорошо, не старая. Так где ты так наклюкалась, клюшка моя молодая? И, главное, с кем?

– Ай! – отмахнулась неюная эксгибиционистка, вытирая тыльной стороной ладони дорожку из лимонада на обнажённой груди. – Встретила вчера свою троюродную сестру. Наташку, ты её знаешь. Привет тебе, кстати, передавала.