Мой любимый зверь!
Шрифт:
— Ты… ты хочешь сказать, что никогда меня не простишь? — я услышала грусть в голосе Ровены. Видимо, Нофаль не оставил ее равнодушной, чтобы она там не говорила. — Если я уйду, не полетишь за мной? Не захочешь найти?
— Хая Ровена, я уверен, вы знаете ответы. С момента ареста наши спецы основательно пополнили ваше досье. Полагаю, и наш язык вами освоен, хотя бы на базовом уровне. Потому что Клеран, Дагава, Лиур давно входят в список ваших интересов. Вы более чем знакомы с нашими культурными особенностями, обычаями и предпочтениями.
— К сожалению, не настолько хорошо, как
— В любом случае, вы точно знаете, что мое сердце на ваши достоинства не откликнулось. Вас интересуют мои умения в интимной сфере? Хотите скрасить полет в постели? — иронично и зло спросил Нофаль.
Уязвленная, а может и нет, женщина фыркнула:
— Хамите, батенька!
— Увы, пока я не обрел нидаш, поэтому отцом не являюсь, — сухо ответил Нофаль и удалился.
Писк в капсуле предупредил о завершении моей программы восстановления. Я завозилась. Жижа ушла, со всех сторон в меня ударили тонкие струйки воды. Щекотно! После тщательного мытья включилась «сушка». Из капсулы я вылезла лохматая, в безразмерной серой рубашке и голодная как тысяча чертей.
Возле соседней капсулы, поджав ноги и хмуро взирая на меня, сидела на стуле Ровена. Ворона-вороной!
— Как мы все это прочешем? — пожаловалась я, проверяя пятерней свои лохмы.
— Неправильный вопрос, — буркнула она, а потом, брезгливо натянув двумя пальцами тонкую ткань рубашки на груди, добавила. — Как мы в этом ходить будем?
— Зачем ты к Нофалю подкатывала? — расстроенно спросила я. —История с Матео и Фальком ничему не научила.
— Мне нужен здесь персональный защитник, союзник, — проворчала напарница.
— Союзник? Зачем? — нахмурилась я, оглядывая помещение на предмет лишних ушей.
— Для спокойной жизни.
Наконец я нашла взглядом капсулу с Райо и поторопилась к нему.
— Медики предупредили, что он еще минимум пару часов проспит, — уведомила Ровена.
— Он такой… — слово «красивый» я оставила при себе, уже молча любуясь своим любимым.
— Тебя только избавили от всяких микробов, так что крышку облизывать не обязательно. Мало ли какую заразу здесь можно подцепить, — ехидно пошутила Ровена.
Ой, я и вправду увлеклась. Положив ладони на крышку капсулы, и не заметила, что приникла к ней всем телом и радостно рассматривала Райо в такой же больничной рубашке, только ему она короче. Рубцы у него на коже порозовели, и уже не такие воспаленные и выпуклые как раньше. В общем, мой даш по-прежнему красавчик. А от Ровены я отмахнулась:
— Да ну тебя…
— Доброго времени суток, хаи, — прозвучал незнакомый голос за спиной. — Это вам.
Обернувшись, я увидела врача, который занимался нами после санобработки. Тогда он все манипуляции проделывал молча, под сверлящим взглядом Райо, обуреваемого ревностью. Сейчас решился нарушить молчание. Ура! Он принес сложенную квадратиками одежду. В этих страшных рубашках мы привидениями бродить по кораблю не будем!
Следом за врачом пришел Матео, на ходу застегивая черную форменную куртку, как у Нофаля, но без знаков отличия. Наверное, тоже недавно очнулся. Ровена встрепенулась и, рассыпавшись в благодарностях,
— Вам не стоит волноваться, нидаш Эрика, с шир Алесио все в порядке. Стабилизируем гормональную систему. Мы в космосе, а зверь с нестабильной психикой слишком опасен.
— Благодарю вас, хой даро Варташ, — улыбнулась я и, сделав над собой усилие, вспомнив, что на публике здесь ведут себя скромно, отлепилась от капсулы. — Вы можете сказать, как чувствуют себя Илика и таш Нешан?
— Все хорошо, но их восстановление продлится гораздо дольше, чем ваше. Здоровье маленькой дочери таш Нешана подорвано с рождения. Ее придется лечить и на Клеране. Но ничего непоправимого, все будет хорошо.
Я грустно опустила глаза и… ох, да, хороша: в мятой больничной рубашке и без белья. Смутилась и, невольно поправив воронье гнездо на голове, метнулась к Ровене. Та понятливо сунула мне в руки стопку вещей и мои грубые ботинки от службы исполнения наказания, правда чистые. Зато одежда нам с напарницей досталась похожая на форму космических войск Клерана.
Переодевались мы в расположенном здесь же санитарном блоке. Нашлись там и одноразовые предметы гигиены, расчески, средство для очистки полости рта и несколько незнакомых предметов. Впервые за несколько недель я увидела себя в зеркале. Процедура восстановления благотворно повлияла на кожу — ушла нездоровая краснота и шелушение, а вот красивый золотистый загар очень порадовал. Я похудела, черты лица стали чуть резче, но от этого более утонченными, ранимыми. Глаза — словно глубокие темные озера, таинственные и грустные, на дне которых притаились кошмарные воспоминания. Вернется ли прежняя, почти детская наивность моему взгляду. Волосы наконец-то послушно легли на плечи и спину блестящими коричневыми волнами. Осталось заплести.
— Раньше ты была очаровательно невинной и сексуально привлекательной, а теперь похожа на хрупкого несчастного ангелочка, — озабоченно сказала Ровена, хмуро рассматривая меня. — Черный — не твой цвет, добавляет трагизма. А это плохо сказывается на мужском интересе, вызывает желание пожалеть, как побитую собачку.
— А ты по-прежнему хороша и сексуальна! — улыбнулась я. — Поверь, о сексе я сейчас думаю меньше всего.
— Пташко! Всему тебя, курицу, учить надо! — раздраженно закатила глаза «ученая птица». — Секс и слезы — единственное женское оружие! Либо одним, либо другим можно добиться от мужчины практически всего. А если совместить, то слабину даст даже самый упертый баран.
— Гриф, мне интересно, чем они помогли тебе с клеранцами? — ядовито уточнила я.
Подруга насмешливо вскинула бровь и напомнила шепотом:
— Меня же простили.
— Тебя простили за голову Гонга и его компании, — парировала я.
— Потом, а наказывать передумали до…
Я вспомнила сцену «прощения» — злые, отчаянные слезы в глазах Ровены, ее дрожащий, срывающийся голос, жаркое обещание слушаться — и ошарашено выдохнула, прижав руки к щекам:
— Так ты играла? Все время играла?