Мой любовник

Уорд Дж. Р.

На вкус ее кровь была как помои.

Закончив, он вышел из машины, обошел вокруг и дернул шлюху за воротник. Цвет кожи с самого начала бледный, сейчас был серым, как окружавший их бетон.

Она скоро откинет копыта, если уже не сдохла.

Он остановился и посмотрел на ее лицо, отмечая толстые линии вен и лопнувшие капилляры, придавшие ей нездоровый румянец. Когда-то она была новорожденным младенцем, пришедшим в этом мир в свеженьком виде.

Время и опыт, несомненно, потрепали ее, и теперь

она собирается подохнуть, как какое-то животное — в грязи и одиночестве.

Бросив ее, он наклонился вперед, чтобы закрыть ей веки…

Господи… Боже.

Подняв руку, он увидел реку через ладонь.

Больше не гниющая плоть, лишь темная тень… похожая… он не смог подобрать слов.

Задрав повыше рукава плаща, он увидел, что запястья все еще были материальны.

Сквозь него прошла волна силы. Потеря кожи больше не была чем-то горестным, став источником радости

Каков отец… таков и сын.

Он не собирается закончить, как шлюха, которую он продырявил. Он отправиться на территорию Омеги не гния… а преобразовавшись.

Лэш начал смеяться, огромные волны удовлетворения, зарождавшиеся в его животе, проходили чрез грудь, бурлили в горле и выливались изо рта. Он опустился на колени рядом с мертвой женщиной и позволил облегчению…

Резко отскочив он бросился в сторону и начал извергать из себя испорченную недавно высосанную кровь. В наступившей паузе, он вытер подбородок рукой и посмотрел на блестящую красную жидкость, покрывавшую смутные очертания того, что когда-то было плотью.

Не время восхищаться его новой зарождающейся формой.

Его с такой силой выворачивало на изнанку, что сыпавшие из глаз звезды ослепляли его.

ГЛАВА 51

Сидя в своих личных покоях, Пэйн смотрела на далекий пейзаж Той Стороны. Повсюду простирались, чередуясь с зеленой травой, тюльпаны и жимолость, отрезаясь только кольцом деревьев окружающим лужайку. А над всем этим, всеобъемлющее молочное небо, протянувшееся от одних пушистых верхушек деревьев до других, будто крышка платяного сундука.

Она по собственному опыту знала, что если подойти к кромке леса и нырнуть в его тени, то в итоге окажешься… там, где и начал.

Отсюда не было выхода, за исключением личных покоев Девы-Летописецы. Она единственная была обладателем ключа от незримого замка, запрещающего Пэйн пройти… даже в дом Праймэйла на Другой Стороне, что было позволено всем остальным.

Доказывая, что эта женщина прекрасно понимала, кого породила. Она отлично осознавала, что если однажды Пэйн удастся покинуть это место, то она уже никогда не вернется. О чем Пэйн не уставала ей говорить, а точнее орать так, что лопались ее барабанные перепонки.

Если разобраться, то ее вспышка была лишь победой над честностью,

но никак не наилучшей стратегией. Куда разумнее было бы держать себя в руках и, может быть только тогда ей позволили бы пройти на Другую Сторону… и в конечном итоге остаться там на всегда. Но не похоже, что ее мать вообще намеревалась возвращать ее в страну живых статуй.

Ну, по крайней мере, теоретически.

Она тут же подумала о Лейле, только что вернувшейся от своего мужчины. Сестра вся так и лучилась счастьем и удовлетворенностью, никогда еще не познанными Пэйн.

Что только сильнее оправдывало ее желание покинуть это место. Даже если на Другой Стороне ее ничего не ждало, кроме того, что ей запомнилось из своей кратковременной свободы, она бы сделала свой выбор самостоятельно.

Воистину, странное проклятие родиться и не иметь возможности жить. Если только не убить ее мать — она застряла в этом месте навечно, но какая сильная не была бы ненависть к этой женщине, она не собиралась идти этим путем. Во-первых, она сомневалась, что выйдет победителем в этом конфликте. Во-вторых… она и так уже избавилась от своего отца. Матереубийство не тот опыт, который принес бы что-то новое или очаровательное для нее.

«Ох уж это прошлое, болезненное, жалкое прошлое». Как ужасно застрять здесь навечно без будущего, под тяжким бременем слишком мрачного прошлого, проживая с непрекращающимися мыслями о содеянном. По сравнению с этой пыткой, прерванная жизнедеятельность была своего рода настоящим подарком… по крайней мере, в замороженном состоянии ее разум не был способен блуждать, бесконечно сражаясь с сожалениями, с тем, что еще не познала, и тем, что никогда не суждено ей познать…

— Не желаете чего-нибудь отведать?

Пэйн оглянулась через плечо. Но'Уан с подносом в руках склонилась в поклоне в дверях ее комнаты.

— А да, спасибо. — Пэйн отогнала невеселые мысли. — А ты не присоединишься ко мне?

— Благодарю за любезность, но я обслужу вас и уйду. — Служанка поставила поднос с едой на подоконник рядом с Пэйн. — Пока вы с королем будете решать свои физические конфликты, я вернусь забрать…

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Но'Уан склонилась в поклоне.

— Чем я могу вам служить?

— Почему ты никогда не ходишь на Другую Сторону как все остальные?

Наступила долгая пауза… затем женщина склонилась над кроватью, на которой спала Пэйн и с трясущимися руками, принялась расправлять постель.

— Тот мир не представляет для меня никакого интереса, — ответила она из под своего одеяния. — Здесь я в безопасности… в отличие от того места.

— Праймэйл — Брат, отлично владеющий рукопашным боем, а так же превосходными навыками владения кинжалом. Под его опекой тебе ничего не угрожает.