Мой маг с высокой башни
Шрифт:
— Неплохо, — решил маг. — Ты постарался.
— Я выполнял приказ, господин, — отозвался Форк.
— Награди портного. Он заслужил.
— Да, господин.
Голос смотрителя содержал намек на недовольство. Кернел претворился, что не замечает настроения слуги.
— Проводи меня.
— Как пожелаете.
В присутствии Форка обитатели резиденции не осмеливались глазеть на «загадочного гостя дома Лироса». Лорд не хотел быть узнанным.
— Никому не говори, что я ухожу. Понял? — предупредил Кернел.
— Да, господин, — произнес смотритель, но
— Совсем нет.
Форк состроил кислую гримасу и не сразу решился заговорить снова. Только в просторном холле смотритель набрался смелости на новую попытку.
— Простите меня, господин, но ведь помню вас совсем мальчиком! Разрешите мне говорить прямо.
Кернел бросил на Форка расчетливый взгляд.
— Я не запрещаю, — осторожно сказал он.
— Неужели эта вылазка необходима? А коли так, то возьмите с собой кого-то. Ваш статус обязывает к осторожности.
— Вылазка? — переспросил лорд. — Можно подумать, я собираюсь во вражеский стан.
— Я не это имел в виду…
Кернел ускорил шаг, и старику пришлось сделать то же самое. Даже почти перейдя на бег, Форк ухитрялся сохранять важный вид.
— Господин…
— Ты собирался говорить открыто, а все еще ходишь вокруг? Думаешь, я не замечаю твоих ужимок?
— Я связан долгом, — с достоинством ответил слуга. — Не мне давать вам советы.
— Раз так, то не давай… Я вернусь вечером.
Форк отвел взгляд и поклонился, хотя хозяин не смотрел в его сторону…
Резиденции орденов, точно как и благородных домов, со временем наполнялись энергиями неведомого. Высокий город до последнего камня пропитывала застарелая, плотная магия, помнившая еще основание Кинара. Это была неотъемлемая часть города… которую Керел давно перестал замечать. Лорд управитель, редко покидавший стены обители магов, не помнил, когда пронизывающие пространство энергии прекратили казаться ему чудом, но было приятно вновь почувствовать их. Словно в годы молодости, высокий город безмолвно отзывался магу, обещая, что все дурное — временное, а суть никогда не изменится. Кинар стоял больше десяти столетий, и мог просуществовать гораздо дольше. Кернел замедлил шаг, чтобы лучше ощутить тонкую дымку неведомого…
Город, окольцовывающий обитель магов, был иным. Он постоянно менялся и перестраивался. Это за внутренней стеной были редкостью обычные прохожие, а вне ее улицы напротив почти никогда не пустели.
Лорд скрывал лицо, но первая же встреченная им торговка громко выкрикнула:
— Уважаемый! Купи мою зелень! Гляди, какая свежая!
Листья салата и пучки молодого укропа живописно выглядывали из корзинки. Их недавно сбрызнули водой, и на солнце маленькие капельки блестели, словно жемчужины.
Кернел не сразу догадался, что улыбчивая девушка обращалась именно к нему. Маг поднял открытую ладонь, обозначая решительный отказ, а затем свернул в сторону крупнейшего городского рынка. Кернел был там всего однажды, лет пятнадцать назад, и всегда проезжал мимо, не интересуясь этим местом. Большой рынок казался декорацией, которая свидетельствовала о благополучии
Рыночная площадь ограничивалась стенами соседних зданий с трех сторон и Ласточкиной дорогой — с четвертой. По краям ряды торговцев были довольно рыхлыми, зато в центре лотки ставили разве что не друг на друге. Блуждать тут можно было долго — чтобы ориентироваться в кипящем людском бульоне, незнающему человеку потребовалась бы подробная карта. Существовали целые области: где торговали едой, а где одеждой, домашней живностью или предметами обихода. Планировка Большого рынка сгладывалась десятилетиями, была спонтанной, и на первый взгляд казалась нелогичной.
В это место стекались товары со всей Эннавы и соседних стран. Пронзительные крики торговцев резали слух, а в воздухе перемешались сотни запахов. Кернел остановился, но, не обнаружив даже следа близости магии, продолжил путь. Вокруг было слишком много жизни, которая не оставляла места для проявлений неведомого. Люди, шумные, беспокойные, надеющиеся и чувствующие, были его прямой противоположностью.
Лорду успели предложить купить кроликов, отобедать свежими лепешками и выпить густого ягодного морса. Маг неизменно отказывался, но встречались и товары, вызывающие его интерес. Изготовленные на Тиохе ювелирные безделушки содержали пронзительные отголоски магии древнего континента… А вот мимо прошел загорелый купец в треугольной шляпе. Он пах далеким южным солнцем и загадочными благовониями.
Именно на Большом рынке находилось настоящее сердце Кинара, к которому маги никогда не относили сам высокий город. Тут завязывались причинно-следственные связи и переплетались судьбы. В уединенных резиденциях, где постоянно проживало полтора-два десятка человек, нельзя было почувствовать биение подлинной жизни. Проведя среди торговых рядов больше двух часов, Кернел принялся пробираться к краю рынка…
Границу защитных заклинаний маг ощутил отчетливо, как упавшую завесу. Стоило выйти за городские ворота, и чувство безопасности, искусственно создаваемое внутри Кинара, пропало без следа… Иного же не появилось. Вокруг простирались не дикие земли, где могли заводиться духи, а обжитые Срединные холмы. Они дарили простор, но не близость неведомого…
Приют странников встретил лорда бедностью, грязью и ржанием лошадей. Люди были одеты проще, чем в Кинаре, а запахи казались более резкими, чем на Большом рынке. Это место не имело магической защиты вовсе, но при этом было переполнено людьми. Для любого одаренного это казалось неправильным.
Дорогу до «Белой ласточки» Кернел помнил смутно. По пути он несколько раз ошибался с направлением, но потеряться в приюте странников оказалось сложнее, чем можно было подумать.
«Белая ласточка» изменилась. Исчез навозный сарай: от него остались только почерневшие столбики, торчащие из земли на месте стен. Двор конюшни опустел. Вряд ли «Белую ласточку» теперь вообще можно было называть конюшней — лошадей тут больше не держали.