Мой маленький каприз
Шрифт:
— Ха! Одна из ваших служанок.
— Безмозглые овцы! Нурали, унеси это в сокровищницу!
— В сокровищницу?.. Прошу прощения, мой повелитель, но мне думается, что эти бесценные изделия старых мастеров здесь в такой же безопасности, как в сокровищнице.
— Вот как? — мрачно глядя на своего слугу, произнес эмир. Он шумно дышал, и я видела, как на его скулах играют желваки. — В безопасности?
— Да, мой господин. Учитывая, что сейчас производится отладка системы энергообеспечения, осмелюсь предположить, что будет лучше, если
— До утра?! — выдохнула я. — Изделия?!
Словно не замечая моего возгласа, эмир смерил Нурали взглядом и размеренно произнес:
— Хорошо. Но под вашу личную ответственность!
Нурали сложил ладони перед собой и молча поклонился.
— Интересно, господа, а где спать мне? В сокровищнице? На полках, вместо этих изделий? Хотя бы проводите меня туда! А пока это еще моя спальня!
Эмир откашлялся и заговорил, деликатно глядя мимо меня:
— Мадемуазель ван Вельден, прошу в очередной раз простить нерадивость моих слуг. Пожалуйста, мадемуазель ван Вельден, — он приложил обе руки к груди, — простите их и меня.
— Чего уж там, бывает, — пробормотала я, заставляя себя смотреть не на завораживающие руки эмира, а на концы его остроносых домашних туфель. Потому что и на голые ноги моего принца — с крепкими икрами и тонкой щиколоткой — тоже лучше не смотреть, как и в его взволнованное прекрасное лицо, и на влажные волосы.
— Я вполне понимаю, мадемуазель ван Вельден, что вы вправе задаться вопросом: что же это за глава государства такой, который не способен управиться с собственными слугами? Тем не менее, у меня есть к вам одно предложение.
— Предложение?
— Деловое предложение, мадемуазель ван Вельден. Видите ли, с завтрашнего дня я собирался устроить себе маленький отпуск. А поскольку вам все равно нужно поездить по стране, то я подумал: почему бы мне не совместить на какое-то время свой отпуск и вашу поездку? Вы не будете против, если я стану сопровождать вас и знакомить со страной?
— Правда?..
— Конечно. — Он разглядывал ковер, влажные волосы поблескивали.
— Я вам очень благодарна. — «Я безумно рада! Просто счастлива, мой принц»! — Когда же мы отправляемся?
— Собственно, я рассчитывал завтра на вертолете слетать в клан своих дальних родственников. Однако, — он улыбнулся слегка виновато, но, по-прежнему избегая смотреть на меня, — поскольку сейчас вы все равно не спите, и уже скоро рассвет, мы могли бы поехать на машине.
Я молчала. Мне опять начало казаться, что абсолютно все это — только сон, а на самом деле не было ни женщины с ларцом, нет ни Нурали, с трудом подчиняющегося собственному господину, да и моего принца сейчас рядом нет. Только бы не просыпаться, иначе он опять исчезнет дымком…
— Вам ведь, несомненно, будет интересно встретить рассвет в пустыне. — Его лицо вдруг оказалось совсем близко.
В моей голове все закружилось: если это сон — я могу смело его поцеловать, а если все-таки нет?.. Я не сводила
Он ласково провел пальцами по моим волосам и притянул меня к себе. Потом прошла целая вечность, и наконец его губы прильнули к моим губам. Он целовал меня долго, нежно и чувственно, будто пил мою душу и отдавал взамен свою.
Переводя дыхание, он отстранился и смотрел на меня бездонными, переполненными диким желанием глазами. Они точно видели все, что происходит во мне.
— Думаю, теперь мы абсолютно понимаем друг друга, — произнес он и опять ласково провел по моим волосам, потом неожиданно резко шагнул к кровати, рванул с нее тот самый бархатно-куничий плед и набросил на меня. — Ну, скорее!
— К чему такая спешка? — фыркнула я; куницы укрыли меня с головы до ног. — Или это не ознакомительная поездка по стране, а похищение? Заранее спланированное?
— Поездка, и я бы даже сказал, экскурсия!
Заглядывая мне в глаза, он обнял меня и еще раз поцеловал, потом основательно закутал в меховой плед и, обнимая за плечи, торопливо повел по коридорам.
— Когда мы доберемся до места, мадемуазель ван Вельден, вы убедитесь, что отправляться на экскурсию к кочевникам в пустыню можно только так, а не иначе!
— Это как с айвой?
— Естественно!
Мы шли довольно долго, несколько раз спускались и поднимались. По дороге к нам присоединился Нурали, одетый не как обычно, по-европейски, а в длиннополую национальную одежду и куфью, и еще какие-то люди, некоторые даже в камуфляжной форме и с оружием. Все отрывисто переговаривались с эмиром по-арабски, и голоса были как будто встревоженными, за исключением голоса самого эмира, с явно веселыми нотками. К тому же он периодически покрепче прижимал меня к себе, и всякое мое беспокойство рассеивалось.
В подземном гараже все стали рассаживаться по машинам. Я тихо спросила моего принца:
— Что-то не так?
— Все под контролем, — по-французски ответил он, и глаза у него были игривые. — Просто они не хотят, чтобы я сам вел машину. Но ведь я же в отпуске? Имею я право посидеть за рулем? Идемте, мы с вами поедем вон на том джипе, а Нурали пусть разок прокатится в моем голубом «ренджровере».
— Но… э-э-э… ваше высочество! — опять заволновалась я. — Вы же глава государства, вам же нельзя без охраны!
— О аллах! — Он всплеснул руками. — Мадемуазель ван Вельден, неужели и вы туда же?
— Нет… да… но…
— Все, все, все! — Дверцы джипа распахнулись. — Устраивайтесь на заднем сиденье! Побыстрее! — весело поторопил он меня, потом по-арабски отдал еще какие-то распоряжения и поместился в водительское кресло. — Все, мадемуазель ван Вельден, с этого момента я окончательно в отпуске и совершенно частное лицо. — Джип тронулся с места. — Отныне вы называете меня просто Гамид, хорошо?
— Да… А я Эльза.