Мой маленький котёнок
Шрифт:
========== Глава 8 ==========
Мейсон Хейз.
Мои глаза были на мокром месте, пока я шептал ей успокаивающие слова, обещая защитить её и всё исправить. Мне было невыносимо видеть, как ей больно, зная, что кто-то воспользовался её наивностью и доверием.
Когда я обнимал её, я почувствовал, как меня захлестнуло глубокое чувство вины. Как я мог не заметить этих знаков? Как я мог допустить, чтобы это случилось с моей малышкой? Что я за отец? Как так получилось, что я оказался неспособным защитить своего собственного ребенка от жестокости мира?
Сейчас,
На данный момент всё, что имело значение, это прижимать её к себе и давать знать, что она в безопасности и ей никогда не придётся сталкиваться с ничем в одиночку.
— Всё хорошо, милая. Папочка, здесь, — шептал я ей в уши.
Обнимая её, внутри я плакал сам из-за её боли, из-за моей собственной слепоты и из-за жестоких поворотов судьбы, которые привели нас к этому моменту. Но больше всего я плакал из-за красоты духа моей дочери, из-за её силы и стойкости перед лицом невыразимой жестокости, и из-за неистовой любви, которая связала нас вместе как отца и дочь.
Я глубоко вздохнул, держа Габриэль в руках. Её тело сотрясалось от рыданий. Я вдыхал всё ещё детский аромат, который исходил из неё, отчего мне становилось только больнее. Она только что открылась мне о ужасе, через которую прошла, и я почувствовал, как внутри меня закипает гнев. Как кто-то мог так поступить с моей маленькой девочкой?
Я прижал её крепче, чувствуя её тепло рядом с собой, было очень сложно подавить гнев, который поглощал меня. Прямо сейчас ей нужен был я, а не моя ярость, но поделать с собой, я ничего не мог.
— Всё в порядке, — прошептал я, мой голос срывался. — Всё в порядке. Я здесь для тебя.
Но даже произнося эти слова, я знал, что они были пустыми. Как могло что-то быть хорошо после того, через что она прошла? Как я мог защитить её от всего мира, когда я даже не мог защитить её от этого?
Я не мог смотреть на неё, чувствуя боль в груди, от которой не мог избавиться.
Это была моя маленькая Габриэль, та, которая всегда искала у меня защиты, и я подвел её. Я это сделал наихудшим из возможных способов. Я не смог выполнить свою роль. Я — отец. Это моя роль и самое важное из всего, чем я являюсь. Но я провалился.
Гнев внутри меня угрожал поглотить меня, он был подобен лесному пожару, вышедшему из-под контроля и угрожавшему поглотить всё на своём пути. Это обжигало меня насквозь, яростный, как неумолимый жар.
Мне хотелось наброситься, ударить по чему-нибудь, что-нибудь сломать. Мне хотелось кричать, пока моё горло не пересохнет, а лёгкие не начнут гореть, хотелось уничтожить всё, весь мир хотелось разорвать, который позволил этому случиться с моим маленьким ангелочком, хотелось заставить Рамиреза заплатить, заставить его страдать так, как страдала она.
Мои руки сжались в кулаки, когда я стал представлять, что
Но даже когда эти мысли проносились у меня в голове, я знал, что они тщетны. Я не мог исправить то, что произошло. Я не мог забрать боль моей дочери, и я не мог сделать мир более безопасным для неё. Всё, что я мог сделать, это быть рядом с ней, несмотря ни на что.
Моё сердце кровило. И ничто никогда не сможет заживить мою рану. Хотя бы потому, что это была не моя рана, и чтобы не делал.
Моего гнева и ярости тут было недостаточно. Это не стёрло бы травму и боль, которые он причинил ей. Это не вернуло бы её моральную невинность, которую она потеряла. Я знал, что мне нужно было быть расчетливей в своей мести, чтобы убедиться, что он заплатит за то, что сделал с ней, таким образом, чтобы ему было также больно, как он причинил боль ей.
Когда Габриэль успокоилась, я принёс ей стакан воды и спросил:
— Тебе лучше?
— Д-да.
— Ты же знаешь, что тебе придётся рассказать мне всё с самого начала?
Она жалостно что-то промямлила.
— Габриэль, — не хотя мне пришлось повысить голос.
— Да.
Поцеловав её в макушку, я сказал:
— Я люблю тебя. Всё будет хорошо.
****
Я понял, что мне нужно быть расчетливым и спланировать надлежащую месть, которая причинила бы мистеру Рамирезу такую боль, которую он никогда не забудет. Недостаточно было просто избить его, заставить страдать физически. Я хотел, чтобы он страдал всеми возможными способами. Мне нужно было разрушить его жизнь, заставить его пожалеть о том дне, когда он перешёл дорогу моей дочери.
Я начал думать о том, что я мог бы сделать, какие действия я мог бы предпринять, чтобы разрушить его репутацию, разоблачить его таким монстром, каким он был. Он потеряет работу, друзей, всё, что ему было дорого.
Было сложно подавить гнев и работать хладнокровно, но я был полон решимости сделать всё возможное, чтобы заставить его платить.
На пути стали выходить проблемы — одна за другой. У него были друзья во многих областях, которые сделали бы всё, что в их силах, чтобы защитить его. Но от этого мне хотелось лишь сильнее посадить этого ублюдка.
Я поговорил со своим сотрудником, и мы решили предложить его фирме сделку. Всё очень просто: я предлагал им большую долю в бизнес-проекте в обмен на юридическую помощь моей компании. Это был беспроигрышный вариант, по крайней мере, так они будут думать. Они и не подозревали, что бизнес, в котором я предлагал им долю, был фиктивным. «Компания-приведение» она была оболочкой того, чем она была когда-то, без клиентов и персонала.
На протяжении всей недели, я собирал как можно больше улик, чтобы убедиться, что их достаточно.