Мой малыш миллионера
Шрифт:
Конечно, теперь она сбылась, вот только сбылась в какой-то извращенной форме, где у нас с Макаром есть приходящий папа, имеющий свою собственную семью, где тоже скоро появится ребенок, и есть мама, кажется, обречённая на вечное одиночество.
Но я не жалуюсь. Главное, что у Макара все хорошо. Ему нравится с папой, я уверена, и ради этого даже готова задвинуть свои собственные желания куда подальше.
Мирон замечает меня ни сразу. Я успеваю вдоволь наглядеться его игрой с ребенком.
– Готова? –
– Да, – улыбаюсь и стараюсь сделать эту улыбку искренней.
– Отлично выглядишь, – говорит Мирон.
– Спасибо, – прячу глаза, потому что мне становится как-то неловко.
– Тогда пойдем?
Мы выходим на жаркую улицу. Бывший сам вытащил из подъезда коляску, спустил ее по лестнице, хотя я и так без проблем справлялась, потому что в элитном доме все оборудовано для удобства жителей.
Похоже, Мирон даже сам собирается теперь ее везти, потому он уцепился за ручку коляски, как за родную.
– Надеюсь, ты видела, что здесь, на территории комплекса, есть небольшой парк? – интересуется он.
– Конечно, – утвердительно отвечаю. – Я только там и гуляю. Тут жарко.
– Это хорошо… Я бы не хотел, чтобы ты таскала ребенка по пеклу или чтобы он дышал выхлопами у дороги.
– Ты хороший отец, Мирон, – зачем-то произношу я. – Макару очень с тобой повезло.
Мужчина больше ничего не отвечает, и между нами повисает неловкая пауза.
Мне кажется, он тоже боится сделать неверный шаг. Тем более, что вчера Мирон чуть было не двинулся в неправильном направлении. Мы оба понимаем, что единственной нашей связью должен быть ребенок.
Я замечаю, что за нами по пятам двигается крепкий мужчина. Он или другой, очень на него похожий, теперь сопровождают меня всюду. Я понимаю, что это необходимость, но мне все равно не по себе.
Этим разговором я решаю разбавить тяжелую тишину.
– Мирон, когда за мной весь день ходит верзила, я чувствую себя некомфортно. Понимаю, что это нужно, но…
Мужчина разворачивается и кивает охраннику. Тот тоже понимающе опускает голову, а затем уходит в противоположном от нас направлении.
– Но это только на сегодня, потому что я рядом. Охрану с дома и наружнее наблюдение я не сниму. Даже не проси. Коршунов сейчас залег на дно, но он не успокоится. Он добьется своего, по крайней мере, попытается.
– Да, ты прав…
– Не волнуйся, я сделаю все, что от меня зависит. Я накажу его за содеянное, – уверенно заявляет Мирон.
– Ты что… ты что собираешься… ? – воображение рисует ужасные картинки.
– Ань, я буду действовать в рамках пазового поля. Поверь, там есть за что зацепиться. И можешь быть уверена, что совсем скоро он окажется за решеткой. А пока… Пока ты будешь прогуливаться в сопровождении охраны. У Коршунова есть влиятельный покровитель,
– Ты знаешь, кто это? Этот покровитель?
– Нет, но узнаю.
– Я рада, что ты помогаешь. Я верю тебе. Рада, что теперь ты знаешь о сыне. Ты ему очень нужен. И… та ночь… с Коршуновым… – я не знаю, почему вдруг решаю затронуть эту болезненную тему, но момент кажется подходящим.
– Я готов оставить ее в прошлом, – Мирон снова смотрит на меня. В его глазах я вижу тепло. Тепло, нежность, заботу, которую, кажется, он готов дарить не только нашему сыну, но и мне.
ГЛАВА 20
Аня
Мы прогуливаемся в парке довольно долго. Макар успевает поспать и полюбоваться кронами деревьев из своей дорогой коляски.
Мирон практически все время расспрашивает меня о сыне. Интересуется его прошлым, точнее, нашим прошлым. Спрашивает где я рожала, как перенесла беременность, что происходило с нами за эти три месяца, которые мы жили без него.
Я с удовольствием делюсь информацией. Он имеет право знать. Богданов – отец ребенка, и я не буду больше ничего скрывать от него.
Мне кажется, что Мирон не станет отбирать у меня сына. Мы вполне сможем договориться и встречаться дальше в таком же режиме. Это удобно для всех. Для меня, в том числе.
То, что мужчина решил забыть мою ночь с Коршуновым, значит многое. Он перестал зацикливаться на этом, а, может, просто понял все, наконец.
Жаль только, что это осознание Мирона в нашей жизни уже ничего не поменяет. Слишком поздно. Ему стоило сразу отбросить эмоции, и выслушать меня, дать сказать, пойти навстречу.
Но я все равно рада, что теперь мы можем закрыть этот вопрос. Думаю, это существенно облегчит нашу жизнь.
Сама я мало что помню из той ночи. Все воспоминания в голове хранятся какими-то обрывками. А со временем и те, что были, немного затерлись.
В тот день я поехала в клуб на девичник к одной из своих подруг. Сейчас мы уже не общаемся, но на тот момент хорошо дружили.
Мирон поначалу не хотел отпускать меня, потому что сам не любит подобные заведения и посещает их крайне редко.
Кутежи – это вообще не про него. Богданов много работает, часто бывает в своих мыслях, вечно «на телефоне». В общем, трудоголик до мозга костей.
Это и не удивительно. Сколотить такое предприятие можно было только упорным трудом.
Короче говоря, отпроситься в клуб было непросто, но мне удалось.
С тех пор, как мы начали встречаться, я редко виделась с подругами. Все свободное время хотелось проводить с Мироном. Готовить для него, ждать с работы, ласкать, гулять иногда, если работа позволяла.