Мой метод: начальное обучение
Шрифт:
Тема D. Мария испачкала свою тетрадь. (Учительница не стала проверять ее сочинение и отругала девочку. Мария вернулась домой в слезах.)
После коллективных упражнений учительница дает одну свободную тему. Мария хорошо выучила урок. Дети, развивая ее, должны ориентироваться на предыдущие примеры, то есть сформулировать в двух-трех предложениях логичные последствия указанной причины. (Учительница поставила ей пятерку и велела всегда быть такой же старательной.)
Иногда урок приобретает психологическое направление. В этом случае продолжение темы связано не с причинно-следственными отношениями, а с развитием психической деятельности в трех сферах:
Жорж дернул меня за волосы, (восприятие) Мне больно! (чувство) Я оттолкнул его (волеизъявление).
(Школьные права. 1914. № 16. С 232)
Конечно, такая методика разрушает всякое вдохновение, творчество. Ученики должны следовать, фраза за фразой, указаниям педагога. Следовательно, самостоятельное сочинение исчезает совершенно. Ребенок лишен материала для творчества, пропадает и сама способность творить, так что, если завтра материал возникнет в сознании, не будет желания его воплотить. Школьная рутина сковала мысль. Учитель, подобным образом развивающий детский интеллект, напоминает шофера, который сначала заглушил мотор машины, а потом стал толкать ее руками. Он превратился в носильщика, а машина в громоздкий бесполезный механизм. Если же мотор работает, внутренняя сила сдвинет автомобиль с места, шоферу нужно лишь управлять им, чтобы он двигался по дороге, не сталкиваясь с препятствиями, не проваливаясь в ямы, не сбивая пешеходов.
Направление — вот что необходимо. Но верная дорога определяется только внутренним импульсом, который невозможно создать искусственно.
Так родилось итальянское литературное возрождение, с появлением Данте возник «сладостный новый стиль», спонтанное выражение чувств. «Я такой. Когда любовь меня вдохновляет, я пишу то, что она диктует в глубине моего сердца, я повторяю ее слова».
Ребенок должен создавать свою внутреннюю жизнь, чтобы суметь выразить что-то. Он должен самостоятельно выбирать в окружающей среде материал для сочинений, свободно упражнять свой ум, чтобы находить логические связи между вещами. Мы должны дать ему все необходимое для его внутренней жизни и позволить свободно творить. Тогда, возможно, появится ученик, чьи глаза сияют, он пишет одно сочинение за другим, медитирует и развивает природный талант.
Мы должны заботиться, питать внутренний мир ребенка и ждать чудесных проявлений. Если творческое воображение просыпается поздно, то только из-за медленного интеллектуального развития. Не стоит торопить его, как не нужно приклеивать младенцу фальшивые усики, потому что не хватает терпения дождаться, пока у него через 20 лет появятся свои.
Моральный вопрос
Сначала мы говорили, что позитивная наука ничего не принесла обществу, кроме правил гигиены, и тем самым незаслуженно обидели ученых. Они исследуют не только физическую, но и моральную жизнь человека.
Наука служит социальному прогрессу. Здесь нет ни благодетелей, ни благодарных — просто общество повышает свой уровень жизни.
В прошлом бедность была раздражителем, а благодеяние — реакцией на раздражитель. Бедные нужны были богатым для ощущения собственного богатства. Если бы тогда бедняк сказал: «Дайте мне все необходимое, иначе умрете», — богач возмутился бы. Он не смотрел на нищего как на брата, человека с такими же правами, не видел общей угрозы смерти.
Сегодня наука заставила его взглянуть на вещи иначе. Она сделала милосердие реальностью, облагодетельствовав и бедных, и богатых. Она возвела в принцип цивилизации то, что раньше считалось нравственным принципом, сферой чувств.
Гигиена стала обычаем, устанавливающим законы индивидуальной жизни. Вот почему исчезли излишества знаменитых
Таким улучшением нравов мы обязаны науке, она руководит миром. Она отменила грим и мушки, упразднила кринолины, корсеты, длинные подолы, унифицировала одежду. Человек прошлого, попав в наш мир, спросил бы: «Неужели здесь все каются? Мужчины в скромных пиджаках, коротко остриженные. Женщины без париков, без мушек на лице, скромно причесанные. Графини одеты почти также, как простолюдинки, почти по-монашески. Экипажи черны, как катафалки, и служанки одеты в черное. Никакого карнавала, шума, все тихо и солидно». Разве поверили бы люди, фанатично боровшиеся с тщеславием, что их мечта станет реальностью не из-за покаяния, а просто по ходу жизни. Новое общество не считает, что жизнь полна страданий. Напротив, оно смотрит на прошлое с ужасом, страшась вновь вернуться в те времена, когда человек был рабом помпезных костюмов и макияжа, а сам не стоил ни гроша и умирал от многочисленных инфекций. Сегодня люди свободны от тщеславия и действительно благополучны. Наша жизнь столь приятна, потому что комфортна. Это секрет счастливой знати минувших веков, секрет жизни.
Возможно, монахи и светские бездельники в каком-то смысле оказались заодно. Монахи отказывались от мирской суеты и хранили секрет жизни, полной наслаждений, с отвращением глядя на мнимые радости света. Весельчаки, ничего не понимая, рабы до кончиков волос, упрятанных под парики, до кончиков пальцев, стиснутых модными туфлями, называли радостью настоящее самоубийство.
Позитивная наука, проникнув в область морали, дала нам еще кое-что ценное. При помощи социологии, статистики, она пролила свет на проблему аморальности и преступности, указала их причины. Криминальная антропология открыла «низкий тип», из-за генетической ущербности ребенок подвержен заражению всеми моральными инфекциями. Теория вырождения Мореля и теория преступности Ломброзо упорядочили хаос, где смешаны были суждения о добре и зле. Формы вырождения связаны в первую очередь с нервной системой. Все аномальные личности выпадают из общего типа. У них разный уровень интеллекта и морали. Но ложное восприятие, ложные суждения, иллюзии, излишняя импульсивность или безволие, фобии, слабое моральное чувство, на котором ум строит свои бредовые концепции, воспринимаемые как философские системы, — общие признаки асоциального типа.
Слабость нервной системы и беспорядочный ум, отсутствие интереса к труду мешают этим людям созидать. Поэтому они стремятся жить за счет других. Их называют злыми. Однако, понаблюдав за ними, понимаешь: это не злость, а болезнь и ошибки общества. Наши злодеи родились такими не по своей вине, они жертвы, доведенные обществом до гибели. Их преследовали и бросали в одиночестве с детства, они не умеют быть вежливыми из-за умственной неразвитости, отсутствия воли, аномальных чувств и физической дисгармонии. Сначала их ругала мать, затем школа, и, наконец, общество применяет к ним самое суровое наказание.