Мой метод: начальное обучение
Шрифт:
Позитивная наука пока ограничивается изучением внешних причин болезни или вырождения и предписывает соблюдение гигиенических правил, защищая жизнь тела, но уже одно это оказывает огромное влияние на общественную мораль. Свидетелями какого нравственного подъема мы бы стали, если бы наука обратила внимание на душу человека?
Сначала ученые, скрупулезно следуя духу истины, при помощи точных исследований, воплотили в жизнь христианские принципы. Возможно, в дальнейшем они с той же честностью и точностью заполнят имеющуюся пустоту. Я думаю, это самый прямой и ясный ответ всем, кто беспокоится, что станет с моралью и верой новых поколений, выращенных по нашему слишком позитивному методу.
Экспериментальная медицина, открыв причины болезней, решила многие проблемы физического здоровья.
Более глубокие знания современных врачей изменяют многие приемы эмпирической медицины. Эмпирическая медицина прибегает к кровопусканию и пластырям. Научная возвращается к старому принципу: vis medicatrix naturae, то есть сила в природе. Живой организм способен сражаться с болезнью и побеждать ее. Именно этот принцип следует изучить, создавая рациональную медицину. Тот, кто верит, что медицина (или врач) лечит пациента, — эмпирик. Тот, кто знает, что организм сам может излечиться (для этого его надо оберегать, поддерживать в нем природную силу), — ученый.
Необходимые приемы сохранения защитных сил природы в позитивной медицине разработаны гораздо более тщательно и распространены на гораздо более отдаленные области, чем у древних эмпириков. Множество специалистов (в прошлые века был один врач на все случаи жизни) готовы к разнообразным практическим действиям, рекомендуемым новой медициной. Интересно взглянуть на пройденный ею путь.
Все началось с ухода за больными. Здесь истоки открытия законов нормальной физической жизни, помогающие сохранять здоровье. Затем медики обнаружили, что средства сохранения здоровья лучше всего помогают и в болезни, потому что это единственный источник жизни, дарующий здоровье, vis medicatrix naturae. К примеру, рациональный режим не только полезен здоровым людям, но чрезвычайно важен при уходе за больными. Диета для страдающих подагрой, туберкулезом, лихорадкой имеет огромное значение. По сравнению с ней все лекарства — ничто. Современная тенденция заключается в решительном замещении токсической терапии естественными процедурами: отдых, лечебная гимнастика, гидротерапия и климатотерапия. Психиатры, невропатологи вводят эффективное лечение трудом, чтобы занять ум деградирующего пациента упорядоченной деятельностью. Постепенно концепция природного лечения побеждает. Значит, люди признают природные силы, поддерживающие жизнь. Лишь природа всемогуща. Врач полезен, если следует ей, служит ей. Естественно, ученые пытаются разобраться, что это за силы, от которых зависит здоровье людей.
Изучение иммунитета — наиболее блестящий, всем известный пример научного подхода в медицине. Мечников открыл, что лейкоциты крови поглощают и переваривают микробов, спасая человека от инфекции. Словно яркий луч света рассеял мрак неизвестности. Едва возникнув, теория была опровергнута дальнейшими исследованиями: лейкоциты не могут постоянно поглощать микробов. Нужны особые условия в организме, чтобы появилась эта сила. Итак, вот зерно проблемы. К тому же не сами микробы приводят к болезни, отходы их жизнедеятельности — яд. В науке возобладала теория токсинов. Возникло море трудностей, стало очевидно, что мы проникли лишь в часть тайны иммунитета, а последнее слово, основа проблемы осталась скрыта от нас. Сегодня иммунитетом занимаются мало, однако невозможно развивать медицину, использующую природные силы, и не исследовать тайну жизни, чьи истоки скрыты, но проявления очевидны.
Возможно, то же относится и к науке, изучающей здоровье и болезни души. Если станет очевидно, что душа так же подвержена болезням и смерти, что у нее свои законы здоровья и своя vis medicatrix naturae, то наука поможет эффективно
Вернемся к детям двух с половиной — трех лет. Они трогают руками все подряд, ничего не выделяя в особенности, это их любимое занятие. Они тянутся к самым простым вещам: прямоугольный листок бумаги, квадратная чернильница, круглый блестящий колокольчик. Ко всему, что им запрещено трогать.
Случается, мать тащит малыша за собой и вдруг шлепает по ручке и кричит: «Не трогай, негодник!» Однажды я стала свидетельницей сцены, которая повторяется во многих семьях, но никто не придает ей значения. Отец, врач, сидел за письменным столом. Мать держала на руках сынишку, тянущегося к разным вещицам на отцовском столе. «Этот ребенок, — сказал отец-врач, — неисправим. Что мы только ни делали с женой, чтобы отучить его брать мои вещи. Ничего не помогает». «Нехороший мальчик, плохой», — приговаривала мать, сжимая детские ручки. А малыш, извиваясь, кричал, сердился, старался ударить мать.
Дети растут — борьба становится все ожесточенней. Дети хотят что-то делать. Наблюдатель может заметить определенную тенденцию в их поведении: они подражают маме. Если мама — домохозяйка, они с удовольствием пойдут с ней на кухню, мечтая взять на себя хоть часть ее работы. Малыши тайком пытаются месить тесто, варить, подметать, стирать. Матери это мешает. Она без конца кричит: «Посиди спокойно! Не трогай! Не зли меня, уходи!» Ребенок бросается на пол, стучит ногами, но спустя какое-то время возобновляет тайные попытки, торопясь изо всех сил, пока его не разоблачили. Конечно, от спешки и страха он разливает воду, стирая белье, пачкает паркет, пряча незаконно приготовленное рагу. Отчаяние матери, крики, все более строгие запреты. Ребенок отвечает гневом, слезами, но снова принимается за свое.
Если мама работает вне дома, а ребенок умен — еще хуже. Малыш ищет что-то, чего нет, плачет без видимой причины, раздражается. Отцы в отчаянии: «У меня такой умный сын, но такой злой, ему ничего не нравится. Мы без конца покупаем ему игрушки, весь дом ими завален. Все без толку».
Мамы тоже встревожены: «Посоветуйте, что делать, когда ребенок впадает в истерику. Он такой беспокойный. Я больше не могу».
Очень редко можно услышать от матери новорожденного: «У меня чудесный малыш, он все время спит». Зато все слышали материнские угрозы плачущему младенцу: «Замолчи! Замолчи! Я кому говорю!» Естественно испуганный ребенок рыдает с удвоенной силой. Таково первое разногласие новорожденного с миром, куда он пришел. Ему приходится бороться с родителями (а ведь они подарили ему жизнь), потому что его жизнь сильно отличается от жизни взрослых. Ребенок должен сформироваться, его родители уже сформировались. Ребенку надо много двигаться, чтобы научиться координировать свои движения, пока еще беспорядочные. Родители прекрасно контролируют свои движения, но устали от работы, предпочитают покой. Органы чувств ребенка еще не развиты, ему приходится помогать своим глазам, ушам, ощупывая руками все вокруг, чтобы получить полное представление об окружающем пространстве. У родителей же органы чувств развиты прекрасно, работа мозга помогает получить верное представление о реальности, им не нужно ничего ощупывать руками. Дети торопятся познакомиться с внешним миром. Родители уже пресытились им.
Вот почему дети и родители не понимают друг друга. Родители хотят, чтобы дети стали такими же, как они. А если дети другие — значит, они плохие, злые. Мать тащит за собой малыша, который едва поспевает за ней. У него ножки коротенькие, у нее длинные. Он слаб, она сильна. Ребенок с трудом удерживает вес туловища и непропорционально большой головы, у матери пропорциональное, стройное тело. Ребенок устал, плачет, а мать кричит: «Иди, негодник, я не собираюсь потакать твоим капризам! Ты хочешь, чтобы я носила тебя, толстого лентяя, на руках? Не выйдет! Я не пойду у тебя на поводу». Иногда родители видят, что малыш растянулся на земле, лежит на животе, опершись локтями, болтая ногами в воздухе, и внимательно смотрит по сторонам. Сразу окрик: «Вставай, испачкаешься!»