Мой милый ангел
Шрифт:
Один мужчина, по кличке Обманщик, кричал громче всех.
— У нас восьмичасовой рабочий день, но что мы от этого имеем? Китайцы, эти сукины дети, работают от зари до темна, практически, ни за что. Они живут на рисе и рыбьих головах, перехватывают нашу работу, а кроме того, воруют и убивают.
Обманщик, здоровенный рыжеволосый грузчик, стоял на стуле. Его узловатые руки выступали из слишком коротких рукавов рубашки, подчеркивая его мрачную внешность. Он удерживал внимание разношерстной толпы, состоящей из грузчиков, погонщиков мулов и рыбаков.
— Они
Рядом с ним сидел Кац Бочек. Он поднял голову и посмотрел на Обманщика.
— А затем они отсылают заработанные деньги домой в Китай, — проговорил он так тихо, что его услышал только Обманщик.
— А затем эти черные боевики отсылают деньги своим братьям по крови в Китай! — закричал Обманщик. Он завораживал толпу, как странствующий проповедник.
Сидя напротив него, Харас МакКаферти восхищенно наблюдал, как Кац манипулировал своим рабочим. Ненависть Бочека к китайцам преобладает даже над его страстью к богатству и власти, подумал Харас. МакКаферти считал, что этот предрассудок поляка был своего рода компенсацией за дискриминацию, от которой он страдал сам, как польский эмигрант.
— Алек Абернатти был настоящим христианином. Он оставил вдову и троих детей, — продолжал Обманщик, отхлебнув из кружки. Иена от пива висела на его небритом подбородке. Он высоко поднял кружку с пивом. — За прекрасного человека, за белого христианина. Массой тридцать второй степени. Сын Свободы! — он опрокинул кружку и выпил пиво одним глотком, затем стер пену с губ тыльной стороной ладони. — Я, например, знаю, что надо делать с этими желтыми язычниками и их сифилисными проститутками, — сказал он, затем голос его перешел в крик. Он заорал, брызгая слюной. — Кто со мной? — Обманщик поднял большой охотничий нож. Мужчины вскочили на ноги, допивая спиртное и размахивая оружием.
Продолжая выкрикивать, Обманщик соскочил со стула и стал пробираться сквозь толпу приветствующих его мужчин. Человек пятьдесят последовали за ним, направляясь к двери. Когда самые воинственные вышли на улицу, остальные мужчины тоже стали выходить за ними. В зале остались только двое.
Кац и Харас сидели спокойно во внезапно опустевшем, похожем на амбар, зале, потягивали спиртное, наблюдая, как официантки собирают стаканы и ставят на место стулья. Одна из них стала выметать из-под ног Бочека осколки разбитой пивной кружки.
— Сегодня ночью многим придется расплачиваться, мистер, — сказала девушка.
— Похоже на то, — согласился Бочек с довольной улыбкой.
Поднявшись на ноги, он потянулся, зевнул и допил свое пиво. Когда девушка вытирала перед ним стол, он уставился на ее полную грудь, обтянутую ситцевым платьем.
— Да, девушка, некоторым чертовски много придется платить. Умному человеку лучше побыть дома и не показываться на улице. Я думаю, у тебя есть место, где можно укрыться от ночной прохлады.
МакКаферти смущенно отвел взгляд.
— Ну
Кац сплюнул на грязный пол.
— Тогда отправляйся к своему бедняге.
Он бросил окурок сигары на стол, а девушка поспешила прочь, даже не оглянувшись. Кац достал другую сигару из кармана жилета.
— Итак, Вестон вернул свое золото, — он выпустил клубы дыма в сторону МакКаферти.
— Большую его часть, — уточнил Харас. — Если бы этот дурак Силва не захватил девушку, то, возможно, успел бы скрыться.
— Его клюв был всегда таким же твердым, как и его голова.
— Как насчет ужина? — спросил Харас.
— Не надо, чтобы нас видели вместе слишком часто. Почему бы тебе не отправиться в свой офис и не подумать, как можно убедить эту Таггарт продать дело. Я хочу владеть этим бизнесом. Со своими связями я могу через несколько недель утроить прибыли.
— Я уже испробовал все, что мог и не знаю, что еще могу сделать.
— Девушка — твр, й клиент, не так ли? Выполняй свою работу. Убеди ее, что это в ее интересах. А я займусь Вестоном.
МакКаферти надел котелок.
— Спокойной ночи, Кац.
— Хорошо, — ответил тот. Наблюдая, как коротенький и толстый, с болезненным лицом адвокат пробирается между столов к выходу, он с удовольствием размышлял о предстоящем вечере. Когда с улицы уберется толпа, он найдет экипаж и отправится ужинать в ресторан «У Антона», расположенный высоко на Ноб Хилл. Из этого ресторана открывается великолепный вид на Китай-город. Если повезет, сегодня этот вид будет еще прекраснее из-за горящих домов. Кац усмехнулся.
Глава 20
— В чем дело? — спросила Джесси кэбмена, который внезапно остановил лошадь. Улицы были темны и безлюдны. Густые облака закрывали луну.
Кэбмен повернулся к пассажирам.
— Дальше я не могу ехать, мэм.
— Но нам нужно доехать до кварталов, где живут «Добрые Труженики Моря».
— Я прошу прощения, мэм, но только китайцы и глупцы осмеливаются появляться в Китай-городе ночью, а я ни тот, ни другой… Извините, я совсем не хотел вас оскорбить.
Джесси и Су Лин выбрались из экипажа. Джесси порылась в своей сумочке, держа кошелек поближе к фонарю, который висел на дверце экипажа. Она бросила на кэбмена подозрительный взгляд, когда вручала ему серебряную монету. Экипаж укатил прочь вместе со своим фонарем, и девушки остались на улице в полной темноте.
Вскоре затих стук копыт по твердоукатанной дороге. В дневное время эти улицы, заполненные китайцами, были шумны, сейчас — совершенно пустынны, молчаливы и темны. На окнах нижних этажей — железные ставни. Входы лавок, магазинов и ларьков закрыты решетками. Некоторые окна верхних этажей тускло освещались масляными лампами, блики этого света падали на гниющие отбросы, повсюду валяющиеся возле домов.
— Далеко нам идти, Су Лин? — Джесси надвинула поглубже капюшон плаща и постаралась отбросить возникающие сомнения.